Он был на правильном пути.
Иначе и быть не могло.
Конечно, левит должен был сохранять крайнюю осторожность, когда он делился своим знанием с внучкой, поручив ей дело, которое по плечу лишь мужчине. Абирам Саган не мог возложить такую ответственность на плечи Элли. Поэтому он решил проблему иначе: унес свою тайну в могилу.
Захария подумал, что, к счастью, Беккет находится под его полным контролем. Она охотно помогала ему, не зная, что поставлено на карту. Ею двигала любовь к деду и страсть к новой религии. Она искренне верила в ее постулаты.
И от него требовалось лишь осторожное руководство.
А это он сумеет обеспечить.
Пока она не перестанет быть полезной.
Тогда он убьет Элли Беккет.
* * *
Элли была заинтригована.
– И что вы можете рассказать мне о Захарии Саймоне? – спросила она.
– Он должен вызывать у вас беспокойство, – сказал мужчина, сидевший за ее столиком.
Однако у девушки было неподходящее настроение для подобных игр.
– Вам следует немедленно объясниться, – потребовала она. – В противном случае я уйду.
– Вы познакомились с Саймоном в Испании. Вам не показалось странным, что он вас нашел?
– Я даже не знаю вашего имени.
Нахальный мужчина улыбнулся.
– Называйте меня Брайаном.
– Почему вы здесь?
– Я пришел, чтобы поговорить с вами. В частном порядке.
Элли стало не по себе. Незнакомец напугал ее до такой степени, что она даже пожалела, что рядом нет Рочи и Сумрака.
Брайан засунул руку в карман, вытащил сложенные листы газеты, и Беккет узнала статью из «Минервы».
– Я это читал, – сказал он. – Завораживающий материал. Позвольте угадать – Саймон хотел узнать ваши источники информации.
Это было одной из первых тем, которые Элли обсуждала с Захарией, и к тому же они оба оказались поклонниками прогрессивного иудаизма. Девушке это в нем сразу понравилось. В отличие от ортодоксальных евреев, они верили, что Тора написана людьми, получившими божественные наставления. И хотя прогрессивные евреи также почитали ценности и этические положения Торы, они считали, что могут сами определять форму своего общения с Богом. Ничто не являлось абсолютом, все могло быть предметом интерпретации. И, что еще важнее, прогрессивные евреи одинаково относились к мужчинам и женщинам.
– Вы так и не сказали, чего хотите, – проговорила Беккет.
Официантка принесла заказанное ею вино и посмотрела на подсевшего к ней мужчину.
– Нет, благодарю вас, – сказал ей Брайан. – Мне ничего не нужно.
Элли с удовольствием сделала глоток, несмотря на страх, который вызывал у нее незнакомец.
– К тому же вы здесь не задержитесь, – сказала она.
– Захария Саймон не тот, за кого себя выдает. Он вас использует.
– Для чего?
– Чтобы узнать тайну вашего деда.
Беккет сделала еще пару глотков вина и попыталась насладиться его дымным послевкусием.
– Откуда вам это известно?
– Я знаю, что сейчас он во Флориде, где похоронен ваш дедушка. Знаю, что он связался с вашим отцом. И еще знаю, что вы только что солгали вашему отцу, разыграв постыдный спектакль.
– Вы пришли сюда, чтобы меня оскорбить?
– Нет, я здесь для того, чтобы спасти вашу несчастную жизнь.
