Третий возраст. Принять и наслаждаться - страница 6

6. Старику-кардиналу Ришелье на момент описанной в «Трех мушкетерах» осады крепости Ла-Рошель было…

7. «Увы, Татьяна – не дитя, старушка молвила, кряхтя». Слово «старушка» было сказано о… – летней матери Татьяны Лариной[4].

8. Из записок 16-летнего А.С. Пушкина: «В комнату вошел старик лет…» (это был Н. М. Карамзин).

9. В своем романе «Преступление и наказание» Ф. М. Достоевский переносит нас в трактир, где между молодежью идет спор о разных общих вопросах. Во время беседы один студент говорит: «Я бы эту проклятую старуху убил и ограбил, и уверяю тебя, что без всякого зазору совести <…> с одной стороны глупая, бессмысленная, ничтожная, злая, больная старушонка, никому не нужная и, напротив, всем вредная, которая сама не знает, для чего живет, и которая завтра же сама собой умрет <…>. С другой стороны молодые, свежие силы, пропадающие даром без поддержки, и это тысячами, и это всюду! <…> Да и что значит на общих весах жизнь этой чахоточной, глупой и злой старушонки?» Между тем старухе-то было… [135, с. 68].

Ответы:

1. 28 лет.

2. 20-й год.

3. 30 лет.

4. 32 года (у него была 16-летняя дочь на выданье).

5. 28 лет, 23 года, 48 лет.

6. 42 года.

7. 36 лет.

8. 30 лет. У Ю. Н. Тынянова: «Николай Михайлович Карамзин был старше всех собравшихся. Ему было 34 года – возраст угасания».

9. 42 года [376]. Результаты теста показывают, как изменяются с течением времени представления о возрасте.

В Риме отрочество (pueritia) считалось до 17 лет, до получения тоги взрослого (toga virilis, toga рига); молодость (adulescentia, iuventus) – до 46 лет; после 46 лет начинался преклонный возраст (aetas seniorum); в 60 лет, по представлению римлян, наступала старость (senectus) [428].

А вот какую классификацию возрастов проводит Данте в своем сочинении «Пир» (1306): «Возвращаясь к предмету, повторяю, что человеческая жизнь делится на четыре возраста. Первый – Юность, то есть “умножение жизни”; второй – Зрелость, “возраст, способный помочь”, то есть придать человеку совершенство, и потому он считается совершенным, – ибо ни один возраст не может дать ничего, кроме того, что он уже имеет; третий – Старость; четвертый – Дряхлость. В отношении первого все мудрые люди сходятся на том, что он длится до двадцати пяти лет; а так как до этого срока душа наша занята взращиванием и украшением тела, от чего происходят многочисленные и великие превращения в человеческой личности, рациональная часть души далека от совершенства. Потому закон и требует, чтобы человек до достижения двадцатипятилетнего возраста не мог совершать определенных действий без совершеннолетнего опекуна. Что касается зрелости, которая поистине есть вершина нашей жизни, то сроки ее измеряются многими по-разному. Однако, оставляя в стороне то, что пишут философы и медики, обращаясь к собственному своему разумению, а также к мнению большинства людей, отличающихся природной рассудительностью, я полагаю, что возраст этот длится двадцать лет. Я считаю так потому, что если вершина нашей дуги соответствует тридцати пяти годам, то возраст этот должен обладать одинаковым по длине подъемом и спуском, которые граничат примерно в том месте, где мы держим лук и где большого изгиба не наблюдается. Таким образом получается, что зрелость завершается на сорок пятом году. И подобно тому, как юность, предшествующая зрелости, находится в течение двадцати пяти лет на подъеме, точно так же и спуск, то есть старость, следующая после зрелости, длится ровно столько же времени; итак, старость завершается на семидесятом году. Однако, так как юность, если понимать ее как “увеличение жизни”, не начинается одновременно с началом жизни, но примерно через восемь лет после рождения, и так как наша природа спешит на подъеме и тормозит на спуске, поскольку природный жар уменьшается и слабеет, а влага сгущается (изменяясь, правда, не количественно, а только качественно и становясь менее подверженной испарению и менее употребляемой), случается, что после старости остается излишек нашей жизни длиной примерно в десять лет; время это называется дряхлостью. Как сообщает Туллий в книге “О старости”, Платон, о котором можно сказать, что природа создала его исполненным совершенства внутреннего и внешнего (благодаря чему он запомнился Сократу с первого же взгляда), прожил восемьдесят один год» [123, с. 254–255].