Июль, 16
Утром болела голова. То ли переборщила с задержкой дыхания, ведь инструктора с секундомером рядом не было, то ли просто последствие слёз и унижения. Полина заставила себя встать и натянуть свитер. Боль пульсировала где-то за левым глазом. Девушка обулась и пошла умываться. Она как раз споласкивала виски холодной водой, когда дверь открылась, и в щель заглянула бритая, но тем не менее белая голова Жако:
– Тебе нужно отдельное приглашение?
Полина ойкнула и поторопилась на кухню. Мага и Эсфири ещё не было, зато Вениамин уже стоял у плиты, а остальные сидели вокруг стола. Ведьма Ирена крутила в пальцах с острыми ухоженными ногтями серебряную вилку. Ногти отражались в серебре пузатого кофейника, вытягиваясь и извиваясь в неверном отражении. Или, может, как раз-таки верном? Полина протиснулась на своё прежнее место.
– Такое ощущение, что этих монахов из Храма снабжает Армия Спасения… – пробормотал один из магов. У него была характерная черта говорить левой стороной рта, русые волосы отросли и топорщились на затылке, задевая воротник клетчатой сине-красной рубашки, возможно он их умышленно отращивал, но пока выглядело так, словно он просто пропустил плановую стрижку.
– Какое значение имеет одежда? – вдруг философски заметила Ирена, рассматривая качественно накрашенное отражение в вогнутой части серебряной ложки. – С таким-то лицом…
Маги без стеснения рассмеялись.
Полина была вся красная, когда явился Маг. За ним хвостиком семенила на каблуках обожающая Эсфирь.
Маг посмотрел на окружающих только когда перед ним поставили омлет и тосты. Чёрный взгляд медленно поднялся и остановился на спине Вениамина. Вениамин что-то почувствовал и обернулся, забыв о шкворчащей сковороде. Полина заметила выражение его лица: губы плотно сжаты, подбородок чуть отвис, глаза честные и какие-то… скорбные. Как у ребёнка, который чувствует, что будет наказан.
– Я что, каждый день это должен есть? – Маг приподнял двумя пальцами край тарелки, демонстрируя названному брату пышный омлет. Он не кричал, но голос его звучал страшно.
Вениамин взволнованно дышал, грудь под майкой заходила, а так ни звука. Не смел перечить главному Магу. Маги за столом равнодушно предоставили Тимуру сцену, сами они Повелителя нежити не травили, но не собирались отказывать в удовольствии Повелителю магов, только ведьмак Жако неодобрительно опустил лицо. Его приятель, атлетически сложенный русоволосый Хельмут тронул его за локоть, и выражение неодобрения развеялось, прежде чем Маг обратил на них внимание. Тем не менее Маг глянул на них с подозрением, однако сейчас его заботил омлет.
Тимур оттолкнул тарелку. Она сдвинулась на двадцать сантиметров и остановилась у всех на виду. Вениамин заморожено повернулся обратно к плите. Выключил сожжённый омлет и беспомощно застыл.
– И конечно жрать больше нечего, – уверенно констатировал Маг. – И смотаться за жратвой никто, кроме Прохора не в состоянии!
Теперь Жако явственно поморщился.
– Собирайтесь! Некогда…
Маг раздражённо встал из-за стола и вышел. Остальные привычно потянулись за ним. Вениамин застыл перед плитой, опустив голову. Полина с опаской посмотрела на него и дотянулась до нетронутого омлета. Она не ела со вчерашнего утра, в организме начался обстоятельный процесс пожирания себя изнутри. Девушка поспешно принялась есть, пока никто не смотрит.
Вениамин обернулся. Голубые глаза удивлённо распахнулись, брови поднялись. Он молча сел напротив, упёр локти в столешницу, взял себя за голову и устало улыбнулся. У него была детская улыбка, открытая, добрая. Повелитель нежити сцепил руки в замок на голове и провёл ими от лба к затылку, ероша пшеничные чистые волосы. Когда его глаза встретились с глазами Полины снова, в них промелькнул кошачий янтарный. Он собирался что-то сказать, когда из прихожей долетел крик Мага:
