Что я могу предложить читателю, основываясь на общих данных об этих идеях? Посмотреть на события, которые уже произошли, происходят и будут происходить всегда, через увеличительное стекло притчи. Попутно замечу, между двумя этими идеями в принципе возможна конвенция, что видно на примере Норвегии. Впрочем, что Норвегия и страны Бенилюкса, живём-то мы в России.
Иначе говоря, идея социального равенства, равно как и её прямая родственница – идея частной собственности – проживают одновременно на всех стадиях пути блудного сына. Как в тех, кто только что ушёл из дома Отца, так и в тех, кто уже стоит на пути возвращения к Нему.
Оговорюсь, всё сие одновременно для Бога, не для нас. Впрочем, сейчас это не столь важно, и тему одновременности событий я развивать не буду. Не без печали лишь обращу внимание на то, что обе сии идеи должны также находиться и в самом отдалённом от Творца месте. И это именно то место, где я живу – Россия.
Безусловно, жизнь этих идей в других странах отличается от наших реалий. Хотя бы потому, что люди научились смотреть на обе идеи согласно словам: «Так смотри и на все дела Всевышнего: их по два, одно напротив другого» (Сир. 33:14).
Да, и в так называемых развитых странах есть проблемы, и никогда никуда не исчезнут. Но они решаются всегда быстрее, чем у нас, и меньшей кровью, исключая, быть может, только Великую французскую революцию.
Я говорю «быть может» потому, что Французская революция была войной идей социального равенства и частной собственности лишь отчасти. В России же это происходило в полной мере. Гражданская война длилась более четырёх лет.
Если итогом Французской революции, по мнению историков, было огромное международное значение и способствование распространению прогрессивных идей во всём мире, то результаты Гражданской войны в России для международного сообщества не менее значительны. Только цена, которую приходится платить за полученный опыт – разная. В ходе Гражданской войны в России от голода, болезней, террора и в боях погибло (по различным данным) от 8 до 13 млн человек. Эмигрировало из страны до 2 млн человек. Резко увеличилось число беспризорных детей. По одним данным, в 1921 году в России насчитывалось 4,5 млн беспризорников, по другим – в 1922 году их было 7 млн. Ущерб народному хозяйству составил около 50 млрд золотых рублей, промышленное производство упало до 4—20% от уровня 1913 года. Для сравнения, во Франции жертвами было 2 млн гражданского населения и 2 млн солдат и офицеров. Впрочем, это уже статистика, на которой нет нужды надолго останавливаться. Речь о том, что Гражданская война в России была, прежде всего, войной двух вышеозначенных идей.
Казалось бы, идея социального равенства взяла верх, а после Великой Отечественной войны в этом не могло быть и тени сомнения. Чем всё закончилось, известно. Сейчас ситуация не лучше. Победу одержал капитализм. Результаты – также не секрет стратегического значения. И всё это при том, что при «мирных» процессах в России впору воскресить Феликса Эдмундовича для решения вопроса с беспризорниками и ряда других проблем.
У нас всегда так, только что-нибудь одно! Или-или… Причина сего положения вещей всё та же – отдалённое от Бога состояние. Завоевали социализм, получили уравниловку, являющуюся ещё одним элементом нашей действительности, который высмеивается во все времена всеми отщепенцами единого мировоззрения. На самом же деле это неосознаваемая и потому неуклюжая (надеемся, теперь уже не надо объяснять, почему неуклюжая) попытка воплотить в жизнь библейский принцип: «Всему и всем – одно: одна участь праведнику и нечестивому, доброму и [злому], чистому и нечистому, приносящему жертву и не приносящему жертвы; как добродетельному, так и грешнику; как клянущемуся, так и боящемуся клятвы» (Еккл. 9:2).
