- Ты хочешь сказать, что поступаешь так всегда и намерен поступать так и в дальнейшем?
- Ну-у-у... Да, вообще-то...
Во взгляде моего напарника появилось какое-то новое выражение:
- А это может оказаться интереснее, чем я думал ... - пробормотал он себе под нос и уже по-другому взглянул на вороненка, - ну ладно, коли так. Неси его в комнату, устраивай, корми... что еще ты там собирался..? А потом мой руки и идем заниматься!
- Э-э... Я вообще-то на твою помощь рассчитывал... - Мерхаб недоуменно поднял брови. - У него крыло сломано... Я подумал, что магией его намного проще срастить...
- Увы, мой друг! Тебе посчастливилось подцепить одну из немногих проблем, которую невозможно решить магическим путем, - джинн смотрел на меня с каким-то непонятным торжеством и ожиданием - вороны (он презрительно фыркнул и с намеком покосился на моего питомца), как и благородные черные вороны — чуть ли не единственные существа в этом мире, которые совершенно не поддаются магическому воздействию! Совершенно! А это значит, мой сердобольный друг, что пока крыло срастется и пока он вообще сможет самостоятельно выживать — тебе придется очень и очень повозиться!
Ехидством, от якобы сочувственных слов «моего друга» — несло за версту! Изогнув губы в ироничной усмешке, джинн как будто что-то ждал от меня. Я, мысленно хмыкнув на откровенно предвзятое деление птиц одного вида на «простых» и «благородных», недоуменно на него покосился и пожал плечами: повозиться, так повозиться. Открыл мне великую истину, понимаешь! Мерхаб, похоже, не дождался от меня той реакции, на которую явно рассчитывал и ироническая гримаса на его лице перетекла в недоуменную. А я, уже не обращая внимания на игру мимики на лице джинна, полностью переключился на вороненка.
В моем рюкзаке, пока совершенно не тронутый, находился весьма приличный запас антибиотиков, перевязочных средств и прочей медицинской хрени экстренной и не очень, помощи. Так что, не изощряясь с подручными средствами, я смогу быстро и качественно решить проблему с больным крылом. А про то, чтобы покормить и устроить ему временное жилье — это вообще — раз плюнуть!
Однако, повозитьсясе же пришлось изрядно. Самым простым делом оказалось кормление вороненка. Он дисциплинировано открывал клюв всякий раз как я подносил к нему очередную порцию съестного. Счастье великое, что вороны всеядные. Будь по иному, то где бы я для него, скажем, мошек ловил? А так малыш с аппетитом слопал несколько щепоток гречневой каши, пару ломтиков белого сыра и не большое количество сырой говядины. Сытый и довольный он благосклонно поглядывал на меня из большой плетенной корзины, которую я временно приспособил ему вместо клетки, пока сам суетился подготавливая все необходимое для его лечения.
А вот потом началось мученье: Воронуша спокойно не лежал и норовил вырвать крылышко из моих пальцев, а это мешало совместить сломанные косточки. Но так или иначе, а с этой задачей я тоже справился. При помощи зажима пришнуровал на месте перелома, бинтом, сквозь перья, самодельный лубок и обильно присыпав рану стрептоцидом, прикрутил крыло к телу вороненка и вернул его в «корзинное» гнездо.
Теперь можно было вернуться к нарушенным планам. Зарядку в этот день решил не делать : утро уже не было ранним и кругом мелькали постояльцы, здешняя прислуга или местные жители. Поэтому только еще раз умылся, пощупал наклюнувшуюся за ночь щетину и благополучно ее проигнорировал. Затем расстелил посреди комнаты сложенное в несколько раз покрывало и привычно уселся на него в позе сосредоточения.
