– Да, почти мой размер, сейчас принесу
– Ещё прихвати две скатерти и длинное полотенце – к организатору. – А где стрелы? Не вижу, а вот.
Увидела связку стрел, отобрала себе десять штук и колчан за спину, хорошо. Подошла Вика с футболкой и джинсами.
– Отлично, давай сюда, а сами подержите скатерти, как на пляже, да вот так.
Девчонки загородили меня со всех сторон, я сняла платье, оставшись в одних тоненьких трусиках, ну сейчас начнут меня рассматривать. Посмотрела на Анну, глаза как блюдца. Представляю, что она сейчас чувствует, ну и шрамы мои тоже добавляют колорита. Быстро одела футболку и джинсы, чуть тесновато в груди и плечах, но это сейчас даже кстати. Взяла полотенце, перекинула его через плечо, и прижала левую грудь. Повернулась к Анне спиной:
– Затяни, пожалуйста, узел сзади. Да, так хорошо – хватит. Оторвала ленту от скатерти
– Вика есть ручка? Давай.
Взяла ручку и написала на ленте несколько иероглифов, после чего повязала на голову на самурайский манер. Подняла колчан, со стрелами и в этот момент:
– Вы Елена Тарханова? Можно сделать вам предложение?
Рядом стоял один из помощников Руднева
– Нет
– Хм. Министр Руднев..
– Министр готов продолжать?
– Мы хотим, чтобы вы дальше не продолжали.
– Невозможно
– Как это? Мы готовы компенсировать неудобства, вы ведь художник, мы можем предложить…
– Не тратьте время – неинтересно.
Я надела колчан за спину, взяла в руку long bow. Красавец, какой красавец – хочу пострелять из него.
– Передайте Рудневу, пусть готовиться к стрельбе.
Мы всей компанией пошли обратно к стрельбищу. Вокруг послышались возгласы удивления, да видОк у меня сейчас боевой. После платья и каблуков сильный контраст: узкие джинсы в обтяк, футболка с прижатой полотенцем левой грудью, за спиной колчан со стрелами и длинный английский лук в руках – хорошо. Аня в совершенном восторге идёт рядом, уже не боится за меня, молодец. Я её люблю.
Финал Брагин
– Гергий Николаевич, можно к вам на два слова
– Опять от Руднева?
– Да, он просил помочь уговорить вашу художницу отказаться от продолжения соревнования, он готов компенсировать ей деньгами или ещё чем-нибудь.
– Так пусть ей и предлагает, я то здесь причём?
– Ну, может, вам удастся поговорить с ней, нас она не стала слушать.
– Нет, меня тоже не станет слушать. Очень неуступчивая, да они все художники такие, чёрт его знает, что у них в голове.
Финал Руднев
-Что о себе думает эта сучка? А? Думает всё можно?
– Вон она идёт. Ни фига себе, настроена очень серьёзно.
– Где?
Министр посмотрел в направлении взгляда своего начальника охраны, и увидел, приближающуюся, Елену
– Блять…
Финал Брагин
– Смотри, смотри Сафроныч, вон она с моей дочерью
– Ипона мать, ты уверен что она художница?
Финал Анна-Мария
Вот это фигура, боже мой, какая фигура. Грудь, тяжёлая с тёмными сосками – обалдеть. Эта зараза Вика уставилась как в кино. Но фигура – мечта, как не уставиться. А раны какие страшные, ужас. Откуда у неё такие раны? Кто она на самом деле? Я боялась за неё, боялась, что она промахнётся – какая я дура. Что она там говорила про татуировку на плече? Охотник, из отряда бойцовых кошек – я люблю её.
– Мне нужно пристрелять лук, – Елена повернулась к устроителю, и показала на аиста на высоком шесте в ста пятидесяти метрах от стрельбища – Вон тот аист из чего сделан?
– Не знаю
– Сейчас узнаем.
– Далеко очень, не боитесь промах…
