Треугольник Мастера Джи - страница 12

– Не расстраивайтесь, по мне все люди хороши: потенциал роста есть у всех – тихо заметил Джи, так, что это было слышно только нам .

Гости сосредоточенно поедали мясо и зелень, в обилии лежащие на серебряном подносе. Наконец скатерть опустела и повисло тягостное молчание: друзья Гурия чего-то ждали от нас.

– Гурий, не мог бы ты рассказать о встрече с Касьяном? – неожиданно попросил Джи, – я думаю, это будет любопытная история.

– Вы застали меня врасплох, – смутился он. Но желание важного гостя, по обычаю этого дома, является законом.

В прошлом году мне исполнилось 20 лет; я учился в университете, готовя себя к карьере ученого. Но моя внутренняя жизнь была скучна и однообразна, ибо я ничего не знал о Просветлении. Я пил со своими друзьями по университету, рассуждал о мироздании и волочился за красивыми девушками. Однажды на одной из вечеринок ко мне подошел молодой человек и, подав руку, произнес: «Антон». Это был тоже студент физик, младшего курса, и выглядел он броско: красная рубашка, белые, с острой стрелкой брюки и черные дорогие туфли. На плече у него висела черная кожаная сумка. Но, хотя он и был на полголовы выше меня , я заметил, что мой пристальный взгляд внушал ему почтение. Бледность его лица говорила о долгом сидении дома . Его серые глаза заинтересованно изучали меня. Я был довольно известной личностью в университете, и многие искали моего общества. Пригласив его присесть рядом, я подал ему стакан коньяка и спросил: «Чем обязан твоему интересу?». Антон достал из своей сумки стопку переплетенных в виде книги пожелтевших фотографий текста. Это была фотокопия книги некоего индуса, по имени Шивананда, и название ее, « Медитация и жизнь», ничего не говорило мне. Антон спросил, не интересует ли меня такого рода литература? Я просмотрел ее, и нечто в этой невзрачной книжонке зацепило меня. Я воспитывался на книгах Достоевского, Толстого, Пушкина и Диккенса, обожал читать фантастику, но эзотерическую литературу никогда не еще встречал. Поскольку Шивананда писал о Пути просветления, о чем никто в моем окружении, и, в первую очередь, я сам, ничего не знал, я взял эту книгу, надеясь блеснуть по ее прочтении новыми знаниями перед друзьями. Через несколько месяцев Антон неожиданно решил эмигрировать, за со своей матерью, в Израиль. Прощаясь, он сказал мне:

– Я очень хочу переписываться с одним своим знакомым по имени Касьян, но, чтобы не привлекать к нему внимание посторонних людей, писать письма я буду на твой адрес, а он будет тебе звонить.

Я легко согласился, ибо отец мой занимает важный пост в одном из министерств, и может меня защитить, в случае повышенного интереса со стороны КГБ.

Время от времени раздавались звонки, и человек, представившийся Касьяном, осведомлялся о письме. Ни единого письма от Антона так и не пришло, но примерно через пол-года мне вдруг пришла в голову мысль о том, что мне нужно познакомиться с Касьяном. Мы встретились с ним и я, представившись восходящей звездой в мире физики, стал рассуждать о потусторонних мирах с точки зрения новейших открытий в области твердого тела некоего, изгнанного из Академии Наук, физика Чугаевского. Касьян слушал меня чрезвычайно внимательно и этим завоевал мое доверие. Я пригласил его к себе в гости. Мы сели в гостиной, и я предложил отличного коньяку, но он отказался, попросив чаю. Я налил себе коньяку и закурил. Пачка с сигаретами сушилась на настольной лампе. Касьян осмотрел дорогую обстановку комнаты, не проявив особого интереса, а затем спросил: