Треугольное лето - страница 17

Плачет рыжая.

Уходит в глубину дома.

Оглядывается, не крадется ли зеленая, а то мало ли.

Сегодня люди придут.

Хозяйки накрывают на стол.

Ждут.

Приходят люди.

Смотрят.

Люди не такие.

Совсем-совсем не такие.

Смотрят.

Решают.

Так, говорят белой, тебя не будет.

Гром среди ясного неба.

Тебя не будет.

Белая хочет спросить, почему, – не успевает.

Её уже нет.

Кто-то кричит, кто-то волнуется, не-не-не, оставьте белую, ну на неделю оставьте с первого по десятое…

Другие кричат, с какого с первого, с двадцать четвертого давайте.

А третьи вообще кричат – с двадцать второго.

Ладно, порешили.

С двадцать второго по седьмое.

И хорош.

И хватит.

Потом на почти белую смотрят, почти белая сжимается, чует, сейчас и ей достанется…

А люди её р-раз – и пополам перерубили.

Больно-больно.

Половину выбросили.

Половину оставили.

Сказали – так надо.

Чай попили.

Да какой уж тут чай, когда почти белую чуть не убили, а белую – совсем. Вроде и сами белые, только один среди людей пришел с цветом кожи, как шоколадный торт, и глаза у него большие и круглые.

А так-то белые все.

И белых убили.

А потом спрашивают, а зеленая где.

И хозяева вздрагивают, ой, ой, свят, свят, ишь ты, зеленую вспомнили.

И говорят так осторожненько, да вы не беспокойтесь, прогнали мы зеленую эту, и след простыл. Ну, для справедливости скажут, эта нам помогла, ирландка которая. У вас тут в делегации ирландцы есть? Нету? Хотят добавить – ну вот и хорошо – не добавляют.

А эти по дому пошли зеленое искать.

Выискали.

В подвале.

Вытащили.

Радуются, чего радуются, зеленое же, и не она, а оно, не пойми, что.

И говорят, быть ему круглый год.

Ну, почти.

Ну, немножко белой. И немножко почти белой. И от рыжей кусо… да ладно, кому она нужна, рыжая эта, вообще не любят рыжую эту, ишь чего удумала, зеленое гонять…

Ирландка бросается в комнаты, в одну, в другую, в… снова в одну, комнат-то в доме раз-два и обчелся, не очень-то побросаешься от преследователей туда-сюда, а вот, еще лестница есть наверх, в башню, и…

– Ай, ах!

– Я нашел вас… наконец-то…

– Вы…

– …не бойтесь, я вас выведу… отсюда… от них… никто не узнает…

– Они меня за то… что я это гоняла… зеленое?

– Да… да…

– Но… почему?

– Мы его любим… очень…

– …странно…

– …ничего странного…

– Не понимаю…

– …и не поймете.

– Но… почему?

– Не спрашивайте.

– А… а я?

– А вас… а… эм… мало, кто любит…

– А кто, например?

– Я…

– А вы… вы ирландец?

– Нет, простите… а вы… да?

– Ну… у меня фамилия ирландская… О,…

Мне говорят:

Вы можете быть здесь всего час.

Спрашиваю:

А через час?

На меня смотрят, как на психа:

– А через час не можете.

Что не могу, спрашиваю я. Не могу быть или не могу здесь?

Не можете здесь быть, отвечают мне.

А не быть здесь могу?

Смеются.

А не быть здесь можете.

Мысленно киваю себе.

Могу здесь не быть.

Это главное.

Больше и не надо.

Я иду по старинному городу, по извилистым улочкам, по причудливым аркам, фонари покачиваются на цепях.

Можно не торопиться.

Я еще успею рассмотреть этот город со всех сторон, пропитаться его духом до мозга костей, прожить в нем жизнь, и не одну, я еще успею подняться на башню, увидеть город с высоты, я еще увижу его в свете полной луны поздней осенью и в свете солнца ранней весной…

…войдя в город, точно отметьте время и дату, – с точностью до секунды. Лучше всего купите себе часы, измеряющие доли секунды, чем точнее, тем лучше. Помните: начинайте отсчет с того момента, как вы вошли именно в город, – не с трассы, не с выхода из аэропорта, не с районов, которые вам неинтересны. Начните отсчет с момента, когда сказали сами себе – вот оно.