– Девушка не хочет, а ты лезешь. Не хорошо, – угрожающе сощурился Егор.
– Тебе какое дело? – Его голос был похож на последние, издыхающие звуки тревожной сирены.
Не хватило ему духу, чтобы возмутиться в полный голос. Именно на это и рассчитывал Егор, глядя на него своим тяжелым взглядом.
– Иди отсюда!
Парень окончательно спасовал. Отступил от Вероники, повернулся к ней спиной.
– Стой! – Но та схватила его за руку, потянула на себя. И остервенело уставилась на Егора. – Кто тебе сказал, что я не хочу!
Девушка едва держалась на ногах, язык заплетался, словом, находилась в таком состоянии, что глупо было вступать с ней в разговор. А незадачливого кавалера нужно было дожимать.
– Я сказал, пошел!
– Не пойду, – набычившись, парень мотнул головой. – Она хочет...
– Чего она хочет? Она дура молодая, у нее водка в голове...
– Не водка... Мы коньяк пили...
– Вот и шуруй пить его дальше.
– Ты кто такой, чтобы мне указывать?
Егор сочувствующе вздохнул и вдруг резко пришел в движение. Удар в солнечное сплетение согнул парня пополам. И это было еще не все: от сильной встряски из него фонтаном выплеснулось все вечернее меню. Егор едва успел отскочить в сторону, чтобы не заляпаться.
– Фи! – презрительно протянула Вероника.
Недавний кавалер превратился вдруг в препятствие, которое необходимо было обойти. Она проскользнула мимо него, затылком стукнувшись о красную рукоятку стоп-крана, спиной толкнула назад тамбурную дверь. Егор последовал за ней.
– Ты проводишь меня? – пряча глаза, спросила девушка.
– Куда от тебя денешься?
– Зачем ты ударил Мишу?
– А зачем ты с ним целовалась?
– Ревнуешь?
– Нет. Просто не хочу, чтобы ты вляпалась в историю...
Они добрались до ее купе. Все так же, как и в прошлый раз. Двуместный «люкс» на одного пассажира. Что мать шикует, что дочь. Но ведь по средствам... Вероника тяжело плюхнулась на свою полку, легла на бок, подобрав под себя ноги в черных джинсах.
– Зачем ты меня остановил? – с трудом подняв голову, скорее с благодарностью, чем с осуждением посмотрела на него девушка.
– Я же сказал, чтобы ты не наломала дров.
– Я уже наломала. В Иркутске...
– Ну, было и было.
– Тебе что, все равно? – Возмущение было столь велико, что Вероника соскочила с полки, села, руками упершись в столик.
– Я пойду.
Егор взялся за ручку двери, но Вероника его остановила.
– Иди! А я сейчас по мужикам пойду! – пригрозила она. – Тут в соседнем купе один озабоченный...
– И зачем ты это мне говоришь? – с упреком спросил парень.
– А чтобы ты знал!
– Что я должен знать?
– Что ты меня бесишь!.. Что я из-за тебя схожу с ума!.. Ты идиот! Ты сволочь! Ты гад!.. Ты... Ты...
Она встала и, падая, руками вцепилась в его шею. Губами потянулась к его рту, но не смогла преодолеть силу земного притяжения.
Егор вернул ее на место, но не смог от нее отцепиться. Все-таки она поймала его губы, все-таки впилась в них...
Целоваться она не умела, но губы у нее вкусные, сладкие и сочные – пьяная вишня на коньяке. А тело такое податливое... Но ведь Егор не должен быть с ней. Это противоестественно...
И все-таки он смог оторваться от нее, сел на заправленную полку. Вероника по инерции потянулась за ним, но, осознав свою беспомощность, безнадежно махнула рукой.
– Зачем ты от меня бегаешь?
– Не знаю.
– Ты не хочешь со мной, потому что был с моей матерью?
– Может быть.
– А может, ты думаешь, что я еще девочка?.. Нет, я уже не девочка... У меня, правда, было в Иркутске... А что, нельзя?! Я уже взрослая, мне зимой уже восемнадцать будет!..
