Тут же у меня появилась мысль, а может это память будущего, но кто-то, возможно существо мягко вернуло меня к мыслям о прошлом.
Мужчина нажал на планшете на значки и появилась карта. Он развернул ее и показал ее мне. Я старался запомнить эту карту. Я не обладал фотографической памятью, но карта отпечаталась у меня в сознании.
Через несколько секунд все подернулось дымкой и исчезло.
Существо отняло руку от меня, встало, внимательно посмотрело в глаза. И … я все забыл. Как будто я никого не видел.
Я шел домой и думал, что ничего за болотом нет. Зачем я туда поперся. Только устал. Да еще у костра подремал. Все у меня забылось.
Я пошел домой, по пути проверял ловушки, ничего. Поднимался ветер, и я заспешил. Не хватало попасть в пургу. Тогда придется ночевать, иначе можно заблудиться.
В избушке было тепло. Дед сам подкинул дрова. Он посмотрел на меня и спросил, – никого не встретил? Я ответил, – никого. Не стал ему рассказывать о том, что ходил на болото. Больше не пойду туда.
Дед же хитро усмехнулся и сказал.
– В этих местах леший бродит. Не дай Бог попасться ему. Закружит, заведет в такие места, что и выхода не найдешь.
– А что тебя заводил? – спросил я.
– Меня нет. Я уже свой здесь. Я порядок не нарушаю. Знаю его. А вот парня с деревни закружил в прошлом годе. Хорошо летом. Две недели парня не было. А вернулся, так ко мне привели. Говорил какую-то ерунду о волосатом человеке.
При этих словах дед пытливо уставился на меня. Я спокойно смотрел ему в глаза. Я же никого не видел.
– Лечил я парня неделю. Еле освободился он от наваждения. Хотя с той поры парень в лес перестал ходить.
– Это ты говоришь про снежного человека? – спросил я.
– Какого снежного человека? Нет никакого человека, – дед погрозил мне пальцем, – это все ученые придумали. Деньги им на экспедиции нужны, вот и придумывают всякую ерунду.
Легли спать. Я немного подумал про снежного человека. Вот на Кавказе его видели, почему бы и здесь ему не быть.
Тома отказывалась, но друг Любани настаивал. В конце разговора он сказал, что все равно отправит Любаню к ней за информацией.
Тома сидела у себя в каюте и пила чай. Какие дремучие люди. Современность, какая современность, ничем они не отличаются от своих предков. Так же верят в чудеса, в колдовство.
Раздался стук в дверь, и вошла Любаня. В махровом зеленом халате, она уселась на диван и стала просительно смотреть на Тому.
– Понимаешь, часы эти, подарок моей мамы. Они почти золотые, – застонала Любаня.
– Это как, почти золотые? -спросила Тома.
– Ну, позолоченные… – ответила Любаня.
– Так ты же всем сказала, что золотые, – недоумевала Тома.
Любаня замялась, опустила голову, стала теребить пояс халата. Потом вскинулась, – ну и что что позолоченные. Это не значит, что их можно украсть.
Она подвинулась к Томе и заглядывая в глаза, продолжала:
– Ты укажи мне кто украл. Я никому не скажу! Просто вор отдаст мне часы и все!
Тома улыбнулась. Как она может указать вора. Если бы Серый был, может и указал бы.
Любаня поняла так, что Тома хочет отказаться.
– Ты, Тома не думай. Я рассчитаюсь с тобой. Тебе три рубля хватит? – Любаня опять заглянула в глаза Томе.
Наверно она увидела что-то, потому что сказала, – хорошо, хорошо. Ты только не отказывайся. Пять рублей! Поверь, больше не могу!
Тома неожиданно увидела запреты Любани.
Ей нельзя обманывать себя, ей нельзя не делиться с другими, тем, что у нее есть лишнего. И ей нельзя не думать о том, кто она есть на самом деле.
