Три ангела - страница 8

– Тогда пойдем домой, я испеку твоих любимых картофельных драников, а потом будем читать книжки.

Любка не заставила себя долго ждать, влетела, словно ураган, чмокнула Славика в макушку, стащила у него последний драник и сообщила:

– Звонил. Напомнил о завтрашнем свидании.

Счастье так и лилось из нее полноводной рекой, заполняя все пространство вокруг, даже бабуле передалось ее настроение.

– Ну, показывай свое богатство.

– Ты только, Аленька, не спеши с выводами, подумай, взвесь все до мелочей, вещь дорогая.

Щебеча, Любка уже прикладывала к себе свое сокровище.

Ночная рубашка действительно была хороша и цвет нейтральный, однотонный. Вот только рукава не про лето, да и выдают в ней реальность. Алька уже видела, как ее можно преобразить в платье.

– Ты хорошо подумала? Точно переделывать? Наверняка, если порыться, у тебя найдется, что одеть.

– Да, – очень нерешительно ответила подруга. А шмотки у меня все распределены. Два платья для торжеств. Есть миленький костюмчик, но я вчера в нем была, а юбка, сама понимаешь, не для первого свидания. С кофточками напряг, с деньгами тоже. Да, Алька, какую шубку я у него видела, а еще кожаную курточку! В следующем месяце обещал джинсы привезти. Были бы джинсы, все проблемы были бы решены, но они наверняка неимоверно дороги. Как же мы порой зависимы от того, как выглядим, а так хочется выглядеть умопомрачительно. Одно успокаивает, несмотря ни на что, мы с тобой королевны!

Альке уже не терпелось остаться одной. Она уже мыслями вся в переделке, в творчестве, так сказать. У Любки тоже были дела, и вскоре она убежала, а та сразу за работу. Для начала необходимо убрать рюши, выпороть рукава, слегка собрать под грудью. Порывшись в маминой коробке, где та хранила все, что может пригодиться в работе, нашла моточек кружев широких и в тон им узких. Под грудью пустила широкие кружева, а узкие по спущенным рукавчикам. Сзади небольшой разрез. Главное, чтобы вульгарно не выглядело. В общем, провозилась до полуночи, а утром, разглядев, осталась довольна своей работой. Люба пожалует в полдень, а сейчас – продолжение бумажной волокиты и трудоустройство.

Увидев содеянное, Любка пару минут пребывала в шоке, а потом тихо спросила:

– А где моя ночнушка?

– Вернуть назад? Один час и все будет по-прежнему.

– Что ты? Очень даже ничего. Я, конечно, предполагала…Ты гений, точно тебе говорю. А что с твоим лицом? Не выспалась?

– Да с работой ничего не получается, никому не нужна беременная швея.

– Кто беременная?

– Я беременная.

– Откуда? А когда твой Костик приедет? Свадьба будет?

– Оттуда. Ни Костика, ни свадьбы, только я и мой личный ребенок.

– Понятно. Воспитывать будем вместе. Главное – не брать дурное в голову.

– А я и не беру. Мне срочно на работу устраиваться надо, затем опекунство на брата оформить, вызволить его из интерната, а дальше жить пунктик за пунктиком.

– Как же я горжусь тобой, подруга, но мне пора. Побежала, все завтра. Обсудим, наметим, реализуем.

Пришло время везти Славика в интернат. У проходной их ждал Мишка. Они кинулись навстречу друг к другу, словно не виделись вечность. Але захотелось больше узнать о Мише, и с этим она зашла к заведующей интернатом, Марии Ильиничне. Оказалось, что он здесь уже около двух лет. Его родители погибли при невыясненных обстоятельствах в автомобильной катастрофе. Из родных у него дед и тетка по отцовской линии, но от деда получили письменный отказ, а тетку на тот момент вообще не нашли. От такой грустности на душе стало еще пакостней. Дома бабуля с Любкой пили чай с тортиком, который испекла ее мама. Глядя на Любку, Алька сразу поняла, что свидание прошло на ура. Вскоре бабуля уехала к себе, и пиршество продолжалось, пока не кончились тортик и рассказ о первом свидании с кучерявеньким. Оказывается, он инженер, в нашем городе по распределению, и уже выделили комнату в коммуналке, правда, еще ее не получил и временно третий год живет в общежитии. Зовут его Виталием.