Он сглатывал то ли «твоюжежмать», то ли те же самые мои пять букв, но вслух прорывалось только одно и то же:
– Анечка… ну уйди ты отсюда, пожалуйста! Не маячь!
Через сутки я откликнулась на призывы: «Запусти что-нибудь» и «Посмотри, что ты отломала». Мужская лапа дровосека широко машет на предмет его гордости: на внутренней поверхности дверцы в очень важном месте красовались два новеньких шурупа.
Я загрузила барабан и задумалась о своей фантастической способности менять реальность. В случае со стиралкой реальность изменилась очень сильно: к машинке стало непросто подойти. Стекло стояло выпуклостью наружу, внося свой явный и футуристичный вклад в модификацию пространства прачечной.
Совесть зевала и неспешно рассматривала начищенные до блеска клыки в зеркале:
– Это все ты! Две минуты хотела сэкономить! Теперь пришлось дверцу собрать задом наперед! Иначе, видимо, никак не выходило…
Машина съела гору темного белья и через полчаса громко оповестила весь дом о том, что ей по-прежнему плохо живется у нас. На дисплее морды она обиженно прописала ошибку с каким-то номером и верещала очень странно и непохоже на саму себя.
– Андрюш, она пишет какую-то ошибку!
– Видимо, протекла вода. Я собрал дверцу негерметично…
Я вытерла вытекшую воду под машинкой его же большим махровым полотенцем.
Он сосредоточенно снял дверцу и попытался положить ее наружной стороной на стол. Потом помолчал и задумчиво произнес:
– Так, погоди-ка, а откуда взялась эта ялда?
Тут я осторожно уточнила, правильно ли все поняла:
– Ты ведь специально перевернул стекло наоборот? Выпуклостью наружу?
Он сидел, а я стояла за ним. Его лысина снова побагровела, а плечи затряслись:
– Случайно, конечно! Ты чего? Почему специально?!
– Я подумала, что так непоправимо сломала дверцу, что пришлось перевернуть стекло. И уже смирилась с тем, что у машинки стало не очень удобно стоять…
Он долго ржал. И я не стала спрашивать, надо мной или над собой. А в голове крутился его же старинный друг Максим Алешин со словами: «Знаешь, Ань, ведь мы, большие мужики, все – дровосеки. К тому же Бауманка – прикольный колледж…»
