Эшли многозначительно присвистнула.
– Нет у меня домика в горах, как и старинного замка с клавесином и гробом, обитым красным бархатом, а сплю я здесь, – Рихард прилёг на кровать. – Ты разочарована, что я ничего шикарного не приобрёл за двести лет? Кстати, брякать на клавесине я не стал бы, даже при его наличии. Я не имею склонности к музицированию.
– Всё в порядке, я ведь говорила, что я не дочь Рокфеллера и умею довольствоваться малым. Почему ты на кровати спишь?
– Не под кроватью же это делать, – фыркнул Рихард. – “Спать” – это не совсем верно, больше подходит слово “оцепенение”. Вроде ты спишь, но всё слышишь и чувствуешь, только пошевелиться днём не можешь. Это обычное состояние для недавно обращённых вампиров. С течением времени можно сутками не спать, лишь бы на тебя не попали солнечные лучи. Опасность солнечного света для вампиров преувеличена, всё зависит от того, сколько времени проводишь под солнцем. Чем дольше, тем хуже. Получишь ужасные ожоги, залечить которые потребуется много времени и сил, затем наступает тепловой удар. Вот он-то и приведёт к окончательной смерти, если никто не поможет. Необходимо впадать в оцепенение, если накануне потерял много сил. Оцепенение восстанавливает их быстрее.
– Почему…
– Забудь о том, что вампиры спят в гробах. Вернее, спят, но не все, это личное предпочтение каждого. Меня, например, никто не хоронил, я пропал без вести на войне, у меня нет могилы, значит, нет и гроба. Так проще, хотя обычно требуется больше времени для восстановления сил. Личный гроб – это как… аккумулятор для смартфона. Зато ты ни к чему не привязана, как и я, нас будет сложнее найти и уничтожить, если кто-то поставит перед собой такую задачу, поэтому отсутствие могилы и гроба – это плюс. Ты пока не всё поймёшь, но запомни, что это важно.
– Хорошо, я запомню, – кивнула Эшли.
– Вампиры предпочитают закрытые, тёмные места. Вот и пал выбор на сон в гробу, туда обычный человек не полезет, чтобы потревожить покой усопшего. Конечно, я не говорю о сумасшедших патологоанатомах, рядовых любителях выкапывать трупы, случаях эксгумации, некромантах и некрофилах, это другое, – продолжил объяснять Рихард. – Байку о гробах подхватили давно, когда кому-то попался вампир, любящий спать в таком месте. С тех пор приходится нам всем существовать под гнётом стереотипов.
– Забавно… Кто такой Джеральд?
– Джеральд мой слуга несколько десятков лет.
– Он под гипнозом?
– Раньше приходилось применять гипноз, теперь я в нём абсолютно уверен. Он зависит от меня, вернее, от моей крови, – Рихард удобно устроился на кровати, подложив руки под голову. – Садись, чего ты как чужая. Настраивайся на мысль, что теперь это твой новый дом.
Эшли села в кресло и снова осмотрелась, остановив взгляд на компьютерном столике.
– Зачем тебе ноутбук?
– Иногда ты задаёшь и на редкость тупые вопросы. Мне интересно, как развивается техника, наука, кино. Полезно знать мировые новости. Иногда я знакомлюсь по Интернету с девушками, – подмигнул он ей. – Это удобно. Хочешь, подберём тебе первую жертву в онлайн?
– Спасибо, не надо… Блин, Рихард, чего ты так на меня пялишься? – настороженно спросила Эшли, заметив на себе его пристальный взгляд.
После Становления она обрела своеобразную красоту и чарующее обаяние, но эти качества скорее напоминали красоту и обаяние хищника.
– Ты потрясающе выглядишь, – восхитился Рихард, он явно гордился своим творением.
