– Я согласна, чтобы ты остался тут навсегда. Мы перечеркнем прошлое и наконец-то обретем долгожданное семейное счастье. Ты женишься на Линде, у вас появятся дети, и никакие социальные и политические катаклизмы не помешают осуществлению наших грандиозных планов. Я создам тебе все условия, только будь честен с моей дочерью и не повторяй ошибок своего предшественника.
– Вы имеете в виду Сьюзан?
– И ее тоже. Ты должен научиться обращаться с женщинами и не позволять им выдвигать подобные ультиматумы. Любая внебрачная связь – это в первую очередь тайна, надежно скрытая от порицающей измены общественности.
– Но я вовсе не собираюсь заводить романы на стороне.
– Ты уверен? – отреагировала она с усмешкой. – Прости, но я слишком хорошо разбираюсь в мужчинах и знаю вашу хваленую устойчивость перед прекрасным полом. Иногда для разрушения этой якобы непреодолимой преграды хватает одного невинного жеста.
Желая доказать правоту своих слов, Стелла склонилась над моим лицом и осторожно поцеловала меня в подбородок. Едва ощутимое прикосновение ее мягких, как мыльная пена, губ растеклось по моему телу приятным холодом, подавившим всякое желание к сопротивлению. Я затаил дыхание и сжал кулаки, боясь упустить волшебный миг нашей спонтанной и противоестественной близости, осудить которую не смог бы сам господь Бог, безмолвно взиравший на слепую, но искреннюю страсть, вспыхнувшую между двумя придуманными им созданиями.
– Зачем вы это сделали? – промолвил я, обретя дар речи. – А как же Линда и так тщательно оберегаемое вами семейное счастье?
– У тебя есть перед ней какие-то обязательства? – невозмутимо ответила мне миссис Беннинг. – Она знакома с тобой полтора дня – ничтожный срок для формирования серьезных отношений. К тому же где гарантии, что, проснувшись завтра утром, моя дочь не увидит рядом с собой прежнего жениха, обремененного низменными меркантильными желаниями и моральными обязательствами перед ребенком другой женщины?
– Вы говорите загадками.
– Разве? По-моему, меня понял бы и младенец. Мы не нарушаем никаких запретов, а значит, вольны делать то, чего хотят наши тела и души. Не пытайся отрицать очевидное – я вижу тебя насквозь и готова безошибочно воспроизвести твои самые сокровенные мысли.
Она положила ладонь мне на грудь, и последний кирпич разделявшей нас стены рассыпался в прах, развеянный налетевшим на остров порывом ветра. Позабыв про все предрассудки, я притянул ее к себе и отдался чувствам, напрасно ожидая упреков от забившейся в темный угол совести. Мы были чисты перед самими собой, и вековые законы едкой, как концентрированная кислота, морали признавали уместным наше весьма непристойное, на первый взгляд, поведение. Стелла прижалась ко мне всем телом, крепко обхватила руками шею и вкрадчиво прошептала:
– Я сделаю все сама.
Еще один нежный поцелуй сломил мое вялое сопротивление, и блистающая параллельная вселенная разлетелась вдребезги, оставив нам крохотный участок суши, музыку волн и мудрый снисходительный взгляд бледно-голубого неба.
Когда мы пришли в себя, солнце опустилось к горизонту и повеяло вечерней прохладой.
– Пора возвращаться, – сказала миссис Беннинг, утратив всякий интерес к происходящему. – Завтра ответственный день, и, надеюсь, ты помнишь о своих обещаниях.
Она надела купальник и вошла в воду, не проронив больше ни слова. Я посмотрел ей вслед, и нагрянувшая из ниоткуда тоска сжала сердце, заставив засомневаться в перспективах наших дальнейших отношений. Только что мы были единым целым, а теперь нас разделяла пропасть, увеличивающаяся по мере того, как она отплывала от берега. Наконец, я перестал различать ее среди сгустившегося над озером сумрака и направился следом, чувствуя тупую боль в измученных недавним соревнованием мышцах.
