– Ну… мышь будет не сразу. Пока они тебя боятся из-за Рагнера. Если он уж даже Вьёна ради тебя предал…
– Я не просила! Он сам так решил!
– Конечно… Что надо делать с этими чарками?
– В одной – сладкая вода, в другой – соленая, а в третьей – простая. Но сперва надо тащить из каштанов желуди, – открыла Маргарита мешочек. – Говори: «Скажи, Диана, сколько раз я пойду под венец», бери горсть и клади в чашу. Сколько будет желудей – столько будет у тебя супружеств.
– Скажи, Диана: сколько раз я пойду под венец? И кто ж тебя этому страшному ведовству обучил? – язвила Соолма, вытаскивая руку из мешка.
– Беати. Она успела на свой Дианаалий до замужества… И сколько у тебя там мужей? – любопытно заглянула Маргарита в чашу, но Соолма ревниво закрыла ее рукой и стала копаться в ней одна, выискивая среди шариков каштана продолговатые желуди. – Знаешь, – поджала Маргарита губы, – Дианаалий – это должно быть весело, а ты вовсе не весело одна копаешь мужей.
– Мои же мужья, – сосредоточенно искала их Соолма.
– Это пока желуди!
– Одного, что есть из плоти, ты у меня уже забрала, а желудевых мужей не дам… Не дала бы, но их и так нету! – шмякнула она латунной чашей о пол.
– Дай я! – взяла Маргарита чашу, тоже пошуршала каштанами и даже высыпала содержимое чаши себе на подол платья. – Правда нет… – заключила она и принялась собирать чашей орехи.
– А в мешке мужья есть? – усомнилась в честности «подруги» Соолма.
– Щас я буду тянуть – и увидишь. А ты не расстраивайся, – успокоила ее Маргарита, ссыпая каштаны в мешок. – Потом на любовников тащить будем.
– А меридианки все развратницы? – продолжала язвить обиженная желудями Соолма. – Или только ты?
– Выходит, что все. Скажи, Диана: сколько раз я пойду под венец?
Маргарита высыпала горсть из руки в чашу и стала выуживать «мужей».
– Раз, – говорила при этом она, – это Иам, два – это Ортлиб. Три! Рагнер! Четыре… – пропала ее улыбка. – Пять… – ошалела она.
– Вот ты шлюха!
– Венчаться – это не блуд. И я сама не рада. И потом, это всё чепуха, – опять стала улыбаться Маргарита. – Просто дурацкие желуди.
– И зачем мы тогда их тащим?
– Потому что Дианаалий – это весело! Теперь я закрою глаза, а ты меняй каждый раз чарки местами. Скажи, Диана, какая жизнь меня ждет с третьим супругом? – взяла она с закрытыми глазами одну из трех чарок и отпила из нее. – Пресная… – снова расстроилась она. – Ну ладно. А с четвертым? Сладкая! Кто ж это такой… Может, я до Рагнера успею еще раз выскочить замуж?
– Не сомневаюсь, – проворчала Соолма. – Пей давай быстрее пятую.
– Соленая…
– Ну, не расстраааивайся! Потом на любовников пить будем!
– На любовников воду не пьют. А у тебя яда хватит, чтобы ларгосскую гадюку убить, если она тебя укусит!
– Не смей шутить над этим! – резко разозлилась Черная Царица. – Лучше радуйся, что я тебе ничего не сделала за Вьёна и за то, что ты, едва появилась, разрушила дружбу, что длилась двадцать шесть лет!
– Но я тоже не могла предать Нинно. Я тоже знаю его с семи лет! Я знаю, что он не виновен! Знаю!
– Не ори, и давай свой мешок, – засунула с него руку Соолма. – Скажи, Диана: сколько мужиков познает моя несчастная, обманутая ими плоть?
– Не так надо спрашивать… – пробурчала Маргарита. – И сколько у тебя мерзавцев?
– Три.
– Ха! И кто здесь шлюха?!
– Ты теперь тащи. И вопрос задай, как у меня. Всё должно быть честно!
– Хорошо… Скажи, Диана, скольких мужей познает моя бедная и несчастная, обманутая… или не обманутая ими плоть? Раз, два, три, четыре, пять, – выкладывала она из чаши на пол желуди. – И шесть… Какой уродливый орех…
