– Тогда остается магия, – сказал Упрям. – Наш враг ею владеет, а значит, всякое может быть. Мороки, умертвия, да хоть нави… в любом количестве.
– От них ты защитишься?
Постараюсь.
Разговор скис. Вот и польза от разума, от ожиданий худшего. Испорченное настроение и ни проблеска надежды.
Оставалось только идти в город и сознаваться во всем Болеславу. Однако что-то внутри противилось такому решению.
– Да, спрятаться за стенами кремля было бы надежно, – согласился Невдогад, когда ученик чародея все же поделился с ним сомнениями. – Но и враг затаится, и мы просто ничего не узнаем о нем.
– А главное, – сказал Упрям, – я не хочу оставлять башню. Что, если Наум вернется, когда за ним придут? А меня не будет рядом… Вот только боюсь, что толку от меня будет немного против такой-то орды.
– Не нужно себя запугивать, – взбодрился Невдогад. – Этакое войско самому большому ловкачу собрать не по силам. И, как ты верно сказал, мы их ждем. Значит, так сделаем: ставни запрем, одну оставим как бы сломанной. Полезут, стало быть, именно в это окно и в дверь.
– А еще через черный ход, – добавил Упрям. – А еще по крышам пристроек и через окно на второе жилье. Нет, дружище, в своем доме я обороной править буду. Взойдем наверх и там засядем. Коли враги летать не умеют, там и сами, если прижмут, по воздуху уйдем, – в кои-то веки забывчивость оказалась полезной: котел так и стоял, готовый к новым полетам. – Я встану на вершине всхода, справа Буян будет, а ты – за перильцами…
– Ну вот еще! Мне слева встать надо.
– Забыл свое слово? – посуровел Упрям. – Встанешь там, где я скажу. Всход мой! Если случится так, что по воздуху в окна залезут – тогда ладно, дерись, где сочтешь нужным, а иначе – мое место можешь занять, только если меня ранят, – слово «убьют» как-то даже на язык не взошло, хотя думал Упрям именно об этом. – Видел же, как всход устроен: перильцами огражден и узок, больше одного человека по нему враз не пройдет. Зато, пока один сражается, второй третьему плечи подставит, и тот перильца-то перемахнет. Вот его и рази. И еще я тебе кое-что дам.
Невдогад понимающе покивал, а потом, оглядевшись вокруг, чуть не воскликнул:
– Так разворотят же все негодяи. Еще, поди, и пожар учинят.
– Попытаются, как пить дать, – согласился Упрям. – Только это уж им точно не удастся. Ты не перебивай, ты дальше слушай, что у меня на уме…
* * *
К тому времени как Упрям изложил все нехитрые, как сам он понимал, соображения, Невдогад уже смотрел на него с трепетом, как ополченец на прославленного полководца. Неожиданно от умного вроде бы парня, но… приятно, леший побери!
Подготовка к бою отняла время до темноты. Готовились так основательно, что под конец Упрям уже внушил себе: ждать врага следует самое большее через час. Сна у обоих, понятное дело, не было ни в одном глазу.
Каково же было удивление Упряма, когда, выйдя напоследок во двор, он услышал на дороге стук копыт одинокого коня! Никто из горожан в столь поздний час уже не стал бы тревожить чародея. Неужели главный ворог самолично пожаловал? Как он должен быть уверен в себе…
– Невдогад! – громко шепнул он.
– А? – высунулся тот из дверей.
– Поднимись наверх. Если со мной что случится, сиди тихо. У тебя будет только один удар. И ни слова поперек! Ты обещал.
Невдогад помедлил, рванулся в глубь башни, вернулся. Губы его дрожали. Однако Упрям на него уже не смотрел, и он, сглотнув комок в горле, побежал в чаровальню.
