Три дома на Набережной - страница 27

‒ Ниночка, давайте по имени, так проще и слаще, правда Верочка.

‒ Всю жизнь меня это твое слаще напрягает, но так оно и есть, и проще.

Юля пошла за пивом, Танька пошла звать Коптева старшего с огорода.

Коптевым сделали новый погребок. Вход в него был под лестницей на второй этаж. Чего там только не было и соления, и варения, и компоты, вялились утки, висела пастурма, и вина стояли и несколько бочонков пива и была какая-то кладовая, что ли? С колесом вместо ручки. Наверное, вход в бомбоубежище, подумала Юлька. В шутку так подумала.

Гости со всеми перезнакомились, Юлечка устроилась на коленях у Алекса, решили сначала покушать, потом поплавать в бассейне, а ночью отдохнуть.

Только уселись за стол, пришел Максим. Долго обнимал Юлю и просил:

‒ Сделай что ни будь, сил уже нет!

‒ Володя говорит, что это детективная история. Таня не прячет ремни. Это точно.

‒ Молодой человек, это невеста моего внука, хватит обниматься. – послышался оклик Александра Васильевича.

Максим отпустил Юлю:

‒ А вы скорее всего дедушка который археолог и бабушка, которая тоже археолог, но на самом деле антрополог? ‒ Максим улыбался своей белозубой улыбкой гостям, протянул руку, ‒ Я Максим, муж этой тоненькой женщины, папа этой разбойницы и кум этой прелестницы, мне Володя позвонил, предупредил и наказал встретить и приветить.

Стали двигаться, чтобы усадить Максима и тут прибежал старший внук Фильчаковых, красавец Данила.

‒ Теть Нин, выручайте, у нас гостья, о, и у вас я вижу гости, здравствуйте, с приездом, а у нас из мангала вывалилось дно, новый сейчас купить негде, шашлыки пропадут, давайте у вас шашлыки сделаем?

‒ Давайте, ‒ согласился Александр Васильевич! Я думаю и Ниночка с Сашей согласны.

‒ Простите его, это сидром начальника, принять решение за всех и сразу. Милый, мы в гостях.

‒ Я больше не буду. Но, все же за?

Согласились все, чем очень обрадовали представителя Фильчаковых.

‒ Вы такие все красивые, прямо ужас берет! – побежал радовать своих Данила.

Александр Васильевич повернулся к жене и долго на неё смотрел.

‒ А я чего? Я ничего!

‒ Ну не от меня же!

‒ А почему от меня?

‒ А кто ж ещё такой красивый, что ребенка ужас взял? Остальных то он уже видел, к ним привык, а я не такой уж и красавец! Значит от тебя.

‒ Дети иногда путают понятия ужасно и прекрасно, Юлечка, ужасно и прекрасно это одинаково хорошо или одинаково плохо.

‒ Ну так зэ бывает, узас как класиво? Бывает? Бывает!

‒ Видишь, Алекс, бывает!

‒ Дайте мне уже кусок рыбы, я сейчас слюной захлебнусь ‒ попросила Танька и положила себе на тарелку несколько золотистых шариков молодого картофеля, вместе с кожурой жаренного в сливочном масле и здобренного мелко резанным укропом и тертым чесноком, ‒ развели тут любовь-морковь. Я есть от вас хочу. Юлька, что ты мне дала?

‒ Это я тебе отвар в очередной раз сделала. Аппетит пробуждает. Алекс, вы до сих пор работаете? – спросила Нина.

‒ У нас своя рыбная ферма. Мы с начала двухсотых стали разводить мальков осетра. Как вместо специалистов пришли юристы и экономисты, с менеджерами и топами, нам пришлось уйти. Это уже была не наука, а коммерция. Выбор был, либо жизнь свою испачкать, либо уйти на пенсию. У нас на Лене дом стоит, а через наш двор ручей, когда мощный, когда мелкий поток воды, сначала пруд себе устроили, а потом осетрами занялись. Сережа, это Володин отец, старший наш сын, он ихтиолог. Заболел в те же года, в Африке хворь подцепил, ему надо было организм восстанавливать и как сказал доктор, витамин нужный есть в печени трески и в черной икре. Вот так всё и произошло. Продаем, и для себя, конечно, имеем. Не простое дело, но мы освоили. Вер, ты чего мне не напомнила? Пойди-ка принеси. Нет, сиди, я сам.