Мужчину спеленали и уволокли, чтобы засунуть в капсулу переноса. Я поинтересовалась куда его увезут на что мне ответили, что в Службе Порядка есть прекрасные мастера своего дела, которые с удовольствием поговорят с мужчиной. Меня же на месте долго опрашивали по существу дела, я как добропорядочный член триалинского общества рассказала все в подробностях о поведении и словах незнакомого лина, за что была удостоена похвалы за бдительность.
Меня даже обещали наградить, правда, я не знала чем, но непременно. Хорошие и правильное поведение в нашем обществе в обязательном порядке было достойно поощрения, дабы служить примером для других.
Я чувствовала себя на седьмом небе от счастья, потому как смогла быть полезной, а моя бдительность сослужила великолепную службу и не дала улизнуть антисоциальному элементу. От собственной значимости я даже увеличилась в росте, и пусть это произошло в собственных глазах, но ведь это не главное.
Домой я возвращалась в приподнятом настроении. Его не мог испортить даже тот факт, что пока происходило дознание, на месте недалеко от меня собирали фрагменты изуродованных тел. Как оказалось — темный дождь, внезапно пошедший в определенном квадрате мегаполиса, был мелкими частицами, состоящими из крови, плоти и частей тела несчастных линов, оказавшихся в эпицентре ударной волны, случившейся после разрушения силовых потоков. Теракты были налицо. В результате запрещенной под угрозой распыления деятельности пострадали пятеро линов, а еще семеро получили повреждения различной степени тяжести. Но о них переживать не стоило — государство обязательно позаботится о тех, чей жизненный индекс больше половины. Слава триединому - линов, у которых жизненный индекс меньше четверти не оказалось, а иначе они бы последовали за погибшими. Выхаживать бесполезных членов общества нерационально. Наше государство самое гуманное в мире. Оно всегда поступает в интересах большинства.
4. 4
- Ревекка, привет, - поприветствовал меня взлохмаченный Сейм, отрываясь от микровизора. - Ты же сегодня не должна была появиться на работе. У тебя же отгул.
- Скажи сразу, что ты просто не желаешь меня видеть,- поджала я губы.
- Вот на пустом месте взяла и обиделась, - разочарованно произнес парень.
- Обиженных в колонии отправляют, а мне всего лишь неприятно, - спрашивается, и зачем я поперлась на работу, если имела моральное право остаться дома?
Несомненно, я знала ответ. Мне хотелось чувствовать себя кому-то нужной, востребованной, а не оторванной от общества песчинкой. В последнее время меня посещали мыли о никчемности своего существования. Я с ними боролась, подавляла, но они все чаще и чаще не давали мне спать. Наверное, все же придется поделиться своими думами со штатным психологом компании. Я и так слишком долго скрывала сама от себя очевидное. Правда, мне совершенно не хотелось идти на прием к худой и сморщенной словно флик илине Дукт. Ее глазки-буравчики прошивали насквозь, заставляя переворачиваться все мои внутренности при каждой нашей с ней встречей.
Мне при каждой встрече казалось, что она не живая, а вместо нее олиненный дроид. И несколько раз меня посещало желание воткнуть в нее скальпель куда-нибудь пониже уха, чтобы посмотреть, а не блеснет ли синтетический металл под слоем кожи.
Подобные мысли были сами по себе крамольными и гнались мною в дальний угол сознания. Но иногда, когда сил сдерживаться не было, приходилось оставаться наедине с собой и тогда...
