– Миз Коуэн… мы можем никогда их не увидеть.
– Ничего подобного. Мы обязательно их увидим.
Она произнесла эти слова твердым голосом, но и это не избавило Айзека от сомнений. Отправляясь на Виллу, он уходит все дальше от того, что хоть как-то напоминает ему дом. Например, от Садины.
– Спасибо за помощь, – произнесла миз Коуэн. – Хотя должна признаться, что я немного…
– Напугана? – произнес за нее Айзек.
– Я хотела сказать, что ты не обязан идти со мной, что я могла бы найти Виллу сама, но я не уверена, что там вообще есть что искать.
Слеза показалась у миз Коуэн в уголке левого глаза, и Айзек с трудом подавил в себе дурацкое желание протянуть руку и отереть ее.
– Мы оба голосовали в пользу Виллы, – сказал он. – Я обещал Минхо, что пойду с вами. Там, на месте, и посмотрим, что к чему.
Миз Коуэн глубоко вздохнула и, протянув руку, прикоснулась почти по-матерински к руке Айзека. Да, он сделает все, чтобы помочь этой женщине. И не только из-за Садины, но и ради собственной матери, которая гордилась бы таким сыном, если бы была жива.
– Клеттер не всю правду сказала про всех вас, – произнесла миз Коуэн.
Айзек отвел руку.
– Что вы имеете в виду? – спросил он.
– Кровь Садины важна. Это так. Но…
Она сделала паузу.
– Что «но»?
– Ты никогда не задавал себе вопрос, почему я взяла в это путешествие еще восемь человек, если речь шла только о крови Садины? У них у всех иммунитет. Все, кто с нами, обладают иммунитетом.
Айзек об этом не думал, но миз Коуэн была права.
– Речь шла не о ком-то из нас конкретно, но обо всех членах нашей группы.
Миз Коуэн закашлялась и добавила глухо:
– Всех, кроме тебя.
Ее слова больно кольнули Айзека – так, должно быть, колол Глэйдеров своими лезвиями гривер. Резко и быстро.
– Ты же помнишь, изначально тебя в списке не было…
Айзек отлично помнил это. Садина почти на коленях умоляла свою мать взять его на борт корабля.
– Понятно. Вы хотели избавить меня от этого – после того, через что я прошел…
Он прошел через тяжелые испытания. Удар, с которым почти ничто не может сравниться. Потеря семьи, горе и одиночество. И все это знали, и стремились ему помочь. И со временем Айзек уже не мог понять, почему люди относились к нему так, как относились – просто из доброты душевной, или оттого, что его семья погибла. Даже Садина, как он чувствовал, привлекает его к разным делам не потому, что он может быть действительно нужен и полезен, а просто потому, что его семья погибла… Потому, вероятно, его и пригласили в последнюю минуту сесть на корабль.
Айзек, правда, не особо возражал. В конце концов, это обстоятельство ему изрядно помогало. Но к чему это, интересно, ведет миз Коуэн?
– Ты прав, – кивнула миз Коуэн. – После всех испытаний, что ты прошел, мне не хотелось подвергать тебя опасности. Но, кроме того, поскольку на острове у тебя нет родственников одной с тобой крови, нет и контрольных объектов.
Миз Коуэн усмехнулась, но тут же прикрыла рот рукой.
– Прости, – сказала она. – В этом есть какая-то злая ирония. Ты не должен был быть среди нас, и тем не менее именно в тебе я нуждаюсь более всего. Потому что только ты можешь мне помочь.
– Контрольных объектов? – переспросил Айзек, и холодок прошелся по его спине. – Вы что, все это время лгали?
Холод усилился и охватил все тело Айзека. Что говорит миз Коуэн? Что все, кто тогда покинул остров, были объектами эксперимента? Доминик, Миоко, Джеки, Триш, и даже бедные Лейси и Карсон? И что это за эксперимент?
