Лёлька притащила куклы и автомат, играла в заложников. Данилка изображал работающий мотор и катал машины по дивану.
Снова измерил ему температуру. Опять тридцать девять с половиной! Растёт чего-то. Но сейчас придёт жена, разберёмся. На всякий случай позвонил ей на работу. Сказали, что уже ушла. Ну и хорошо. Пойду, разогрею поесть чего-нибудь на обед. А потом всё уладится. Только стал разогревать – звонок. Ну, вот и она! – облегченно подумалось.
Открываю дверь – Алёна. Пришла со школы. Сразу начала рассказывать о своих делах, отметках. Она учится хорошо, старается. Проблем никогда с ней не бывает. Иногда, правда, приходится что-нибудь объяснить, а так всё сама. Старшая ведь.
– Алёна, а где у нас все лекарства? – как к хозяйке, обращаюсь я к ней. Та сразу лезет в шкаф, достаёт несколько коробок и отдаёт их мне.
– А зачем? – спрашивает она.
– Что-то у Данилы температура поднялась, – отвечаю ей, перебирая содержимое ящичков.
Так. Валидол, валериана, валокордин, пурген. Это всё не то, что нужно в данный момент. Напрягаю свои медицинские знания.
– Да ты не пичкай его ничем, сейчас мама придёт и все сделает, – советует мне Алёна, хотя сама тоже что-то ищет в этих ящичках.
– Знаю, она уже ушла с работы, – бурчу я ей в ответ – Хоть достанем, меньше суеты будет. Давайте обедать, – предложил я детям, чтобы переключить их внимание.
– А как же без мамы? – подбегает Лёлька.
– Да уже час прошёл, как она ушла с работы. Где она может быть? Давай садиться за стол, – я что-то невольно начал раздражаться.
Данила есть не хочет. Снова измеряю температуру. Тридцать девять и восемь.
Лёлька мечет ложкой, что пропеллером. Алёна ест солидно, потихоньку. Мне тоже кусок не идёт в горло. Надо вызывать скорую. А то жены не дождёшься. Недавно у подруги засиделась допоздна. Хотя она сейчас на машине. Может быть, по магазинам решила проехаться? Звоню в скорую.
Ох, нелёгкая это задача дозвониться, объяснить что случилось, а потом ещё и дождаться врача. Но приехали через час двое. Обстучали, прослушали Данилу, сделали укол, сказали, что завтра надо с утра идти в поликлинику к терапевту. Названия эти…. Записываю все, что они сказали, как давать таблетки. Слава богу, что я их нашёл в ящичке.
Данилке стало немного полегче. Он уже собирается сорваться куда-то с постели. Чтобы ему было нескучно, приношу телевизор к нему в комнату, и мы все сидим, и смотрим какие-то мультстрасти. Их смысл до меня не доходит. Что-то с башкой стало совсем не в порядке. Смотрю, вижу, но не понимаю ничего. Мысли витают совсем в другом измерении.
Где же жена? Что только не придумаешь. Ведь скользко. Уже темно и идёт дождь. Гоню от себя всякие страсти насчёт больниц, аварий, моргов. Сколько можно гулять где-то? Скоро уж ночь на дворе.
Алёна принесла тетради. Она закончила делать уроки.
– Проверь, – протягивает она мне свои тетради и присаживается рядом на кресло, обнимая меня одной рукой.
Напрягаю свою тупую голову. Вроде всё так. В русском несколько ошибок. Но, вспомнив правила, мы их совместно исправляем. Довольная, что у неё всё получилось, она уходит в большую комнату смотреть боевик.
Измеряю температуру у Данилы. Опять тридцать восемь. Вот напасть!
– Алёна, – кричу в залу, – Где уксус? Принеси.
Разводим уксус, смачиваем им простыню и закутываем в неё Данилку. Тот хихикает от холода, но терпит. А я приговариваю:
– Ты же мужик, терпи, – сижу рядом, поглаживая кучерявые белые волосы у него на голове. Он смотрит на меня своими большими, как и у матери, глазами и лежит молча.
