Заглянув по приезде в кабинет к секретарю, она с удивлением узнала, что с утра её ждёт корреспондент какой-то московской газеты. У её кабинета действительно сидели двое мужчин лет по тридцать каждый. При её приближении они встали. Толстый и тонкий, промелькнуло в голове поневоле.
Толстый предъявил редакционное удостоверение, которого Левицкая не успела прочитать, так как тонкий щёлкнул затвором фотоаппарата, и вспышка осветила коридор. Она растерялась, и толстый взял её под руку. Снова вспышка. Она вырвала руку.
– Что вам нужно?!
– О, сущие пустяки. Но, может быть, мы зайдём в кабинет, а то в коридоре как-то… Мало ли, люди…
В кабинете она сразу прошла к столу и села на своё место. Снова вспышка. Она не успела возмутиться, как толстый успокаивающе поднял руку:
– Наше издание специализируется на освещении явлений, которых объяснить не может обыденная наука. Я бы даже сказал, что так называемая наука. Я хотел бы взять у вас интервью по поводу пробоя времён в садоводстве, а фотограф, – небрежный кивок в сторону тонкого, – нас запечатлеет.
Левицкая не нашла ничего лучшего, чем сказать, что пока идёт следствие, она о деле говорить не будет.
– Вы только посмотрите на нашу газету! – Он подошёл к её столу, наклонился над ним и развернул газету. Снова вспышка.
– Что за бесцеремонность! – Вскрикнула она, чувствуя что голос звучит неубедительно. – Немедленно покиньте кабинет!
– Ну, раз вы так. Насильно мил не будешь. – Он шутовски поклонился, сделал знак фотографу, и они вышли в коридор.
Подойдя к окну Левицкая смотрела, как они неторопливо идут в сторону вокзала.
В пятницу после ритуальной пятиминутки прокурор попросил Левицкую остаться.
– Ну, Нина Алексеевна, мы вчера долго обсуждали ваше новое дело. Сам, – он назвал имя и отчество областного прокурора, – вёл совещание. Обсудили и то, что вы успели накопать за два дня, хвалили вас. И пришли к выводу, что дело подлежит прекращению. Наворочено вокруг много, а состава-то преступления и нет. Так что-то, прекращайте сегодняшним числом.
– Как?! Анатолий Павлович, я…
– Что вы? Не знаете как? – Он саркастически усмехнулся. – Научу. Берёте лист бумаги, печатаете сверху посередине слово «постановление», ниже строчкой и тоже посередине «о прекращении уголовного дела». Дальше сами, полагаю?
– Анатолий Павлович, я хочу сказать, что…
– А я, Нина Алексеевна, хочу сказать, что мне приятно работать с вами. И было бы жаль лишиться этого удовольствия. – Помолчал. – Вы вынесете сегодня постановление о прекращении дела, Нина Алексеевна?
– Да, Анатолий Павлович, я всё сделаю. Я могу идти?
– Конечно. Постарайтесь показать мне постановление к обеду. Вряд ли у меня будут правки, вы классный профессионал, но мало ли…
Суббота, 26 августа
– Опаздывает Сергей Георгиевич, – Юлий посмотрел на часы, – уже на пятнадцать минут. Непохоже на него.
– Да ладно, – махнул рукой Михаил, – сейчас придёт.
– Кстати, Юл, – улыбнулась Наташа, – ты знаешь, с чего начался наш с твоим господином капитаном роман?
– Нет, но жажду узнать.
– Так слушай. Мне шёл шестнадцатый год, родители стали меня брать во взрослую компанию. И вот я увидела его! Он был великолепен – сдержан, вежлив, но стоящий как-то на особицу. А говорил! Его мнения были не просто умными, а единственно верными. Сколько же ему было лет?
– Я понимаю, дорогая, что красивой женщине не обязательно быть умной, но прибавить к пятнадцати десять – нашу разницу в возрасте…
