– В самых общих чертах, оберштурмбаннфюрер.
– В общих чертах? – Хорст усмехнулся. – Что ж, частности, гауптман, я возьму на себя.
Он уселся за стол, стал внимательно рассматривать листок из пакета. Потом отобрал некоторые из них и звонком вызвал молодую женщину из приемной.
– Зарегистрируйте, Элен, и под расписку передайте этому офицеру.
– Это будут экземпляры для вас, гауптман, – продолжал он. – После операции не забудьте сдать в канцелярию нашего отдела.
– Будет исполнено, оберштурмбаннфюрер! – ответил Вернер.
– А теперь слушайте меня внимательно, – сказал он, когда Элен вышла из кабинета. – Вы, гауптман, поступаете в мое распоряжение на четыре-пять дней, может быть, на неделю. С собой в дорогу ничего не брать. Все приготовлено. Выезжаем немедленно. Вы с машиной?
– Так точно, машина генерала Ляша. И шофер…
– Машину отпустите. Поедете вместе со мной. Подождите в приемной.
– Слушаюсь, оберштурмбаннфюрер.
Вернер поднялся:
– Разрешите идти?
Хорст вместе с ним подошел к двери.
– Гельмут, – сказал он унтерштурмфюреру, вскочившему с диванчика в приемной, – отпустите машину гауптмана. Он едет с нами. И сразу зайдите ко мне.
Вернер сидел в приемной, изредка поглядывая на стучавшую на машинке женщину за конторкой. Она работала очень быстро, не обращая никакого внимания на постороннего офицера. Появился унтерштурмфюрер и молча прошел в кабинет Хорста.
Вернер фон Шлиден разглядывал женщину в эсэсовской форме и старался угадать, что она за человек и какой ключ к ее сердцу подойдет безотказно, если возникнет в этом потребность, хотя гауптман считал, что женщин опасно вовлекать в такие дела, какими занимается он сам. Вернер отнюдь не умалял женских достоинств, но справедливо не доверял преданности, основанной только на чувстве. Это всегда осложняло работу и требовало излишних затрат духовной энергии. А на такую роскошь гауптман не имел права. «И все же надо выяснить, кто она, – подумал он. – И вообще поручение генерала подоспело вовремя…»
Из коридора в приемную вошел высокий, под стать своему шефу, унтерштурмфюрер, которого Хорст назвал Гельмутом.
Потом он еще два раза выходил и входил в кабинет, пока наконец не показался оттуда сам оберштурмбаннфюрер в длинном блестящем плаще. Вернер фон Шлиден встал.
– Едем, гауптман, – сказал Хорст.
Длинными коридорами они проходили быстро. В здании стало безлюдно, словно и не было час назад эсэсовцев в черных мундирах и сотрудников в штатском, которых видел фон Шлиден. Во дворе стоял «Мерседес», похожий на тот, где сидел рыжий солдат в черной форме.
Рядом стоял уже знакомый Вернеру офицер-эсэсовец.
– Гельмут фон Дитрих, – сказал он, протягивая руку Вернеру. Шлиден назвал себя, и унтерштурмфюрер сел рядом с шофером.
– Садитесь, гауптман, – жестом показал рядом с собой на сиденье Хорст.
«Мерседес» выехал на Гендельштрассе, повернул налево, и Вернер на повороте увидел, что за ними следом идет крытый грузовик.
