– Ты почти готова? – спросила она.
– А знаешь, – протянула Анна, сидевшая на краю кровати, – мне не очень хочется ехать. Я не питаю к Эдварду особой симпатии – он такой высокопарный малый. Поезжайте вы с Питером. Я останусь и накормлю Фрэнка ужином.
Помимо своей воли, Люси поскучнела.
– Фрэнка вполне может накормить Нетта, – медленно произнесла она и, помолчав, добавила: – Тебя приглашали особо.
– Мне-то какая забота, – уронила Анна с тем же равнодушием.
– Но почему? День такой чудесный, – настаивала Люси. Очевидно, ей было не понять подобного отношения. – И пикник будет замечательный.
– Ты любишь делать все по-своему – правда, Люси? – мило улыбаясь, спросила Анна.
– Ну… – Люси покраснела. – Конечно…
– Хорошо, – вдруг сказала Анна, – я поеду.
На миг воцарилось молчание, потом Люси повернулась и в задумчивости пошла вниз.
– Ну что – прилично я выгляжу? – рассеянно спросила она, медленно кружась в центре кухни.
Отношения у Люси с прислугой были доверительными.
– Если уж вы неприлично, то не знаю, кто прилично, – откликнулась Нетта, уперев руку в бок и оценивающе разглядывая Люси.
Из уст Нетты этот сомнительный комплимент прозвучал как высшая похвала.
– Ты чудесно выглядишь, мама, – искренне восхитился Питер.
Последовала пауза, они ждали Анну.
– Пока меня не было, все шло хорошо? – спросила Люси, лениво поправляя свои наручные часы.
Она не совсем понимала, зачем задала этот вопрос – к тому же Нетте, надежной Нетте, «настоящему сокровищу», – и слова, слетевшие с ее губ, показались ей ненужными.
– Хорошо – да, хорошо, – уверенно ответила служанка.
В этот момент распахнулась дверь, и в комнату медленно вошла Анна, даже не извинившись за опоздание. На ней было скромное темное платье, и Люси, с ее быстрой реакцией, моментально решила, что ее зибелин чересчур яркий.
– Жаль, здесь нет Фрэнка, – сказала Анна, – тогда мы поехали бы все вместе.
– Увы, – довольно сухо произнесла Люси, направляясь в коридор, – ты же знаешь, он занят делами.
Действительно, Фрэнк заранее написал Эдварду ироничную записку с выражением сожаления, которую Люси обещала не передавать.
Они шли по дороге к каменному молу, выдававшемуся в море прямо из двора Боуи. Женщины шагали рядом, Питер чуть отставал, держась за руку матери.
– Этот путь короче – и приятнее! – воскликнула Люси со всей ответственностью чичероне.
Они подходили к спуску, под ногами шуршали чистые сосновые опилки.
Право, Мурам было гораздо проще оплачивать небольшой паровой катер, принадлежащий братьям Боуи, чем идти целую милю к пристани, откуда довольно редко отчаливал пароход. Кроме того, молодые братья-близнецы Боуи, Дейв и Ангус, были приятными и услужливыми людьми. Они продолжали дело своего старого отца: сооружали ялики, сдавали напрокат гребные лодки и гоняли по заливу «Орла» – то как паром, то как судовую шлюпку.
Да, Дейв или Ангус – столь похожие, что их было не различить, – в кратчайший срок и без лишних формальностей переправляли через залив человека, овцу или бочку картофеля.
Сегодня «Орлом», этим славным судном, управлял Дейв. Этот крепкий парень всегда сиял улыбкой из-под кепки и с беззаботной лихостью носил свой промасленный саржевый комбинезон. Завидев пассажиров, Дейв вдруг покраснел по какой-то неясной причине, явно имеющей отношение к семейству Мур.
– Как поживает твой папа, Дейв? – дружелюбно спросила Люси.
– Хорошо, хорошо, – заулыбавшись, ответил тот. – С ним все было бы отлично, будь у него ноги, по его словам. – Такой содержательной идиомой Старый Мореход описывал свою немощь. Помолчав, Дейв произнес: – Что ж, если вы готовы…
