– Я могу помыть посуду. – С готовностью предложила Эльвин, вставая.
Эмили смерила подругу недоверчивым взглядом.
– Точно сама сможешь, или Лиаму опять придётся тебе помогать?
Эльвин и Лиам переглянулись.
– Я смогу сама. – Ответила Эльвин, отводя взгляд от Лиама. Она сгребла в кучу тарелки и ложки и направилась к рукомойнику, задевая всех, мимо кого проходила, длинной юбкой.
– Жидкость для мытья посуды в жёлтой бутылочке. – Эмили устало откинулась на спинку стула и сложила руки за головой. – Можешь тратить всю. Она так плохо пенится…
Мирком внезапно оживился.
– Значит, завтра пойду голубей кликать? – Радостно сказал он Схизантусам. – Напишите письмо, дождётесь ответа и переместитесь. А может, и мы с вами. – Добавил он с робкой, но отчаянной надеждой.
– Не говори ерунды, дорогой. – Отдёрнула его Эми. – Ещё неизвестно, что Лиам и Эльвин в письме найдут. Может, одни яростные восклицания большими буквами. Тогда для позволения нам погостить у Эдвина на бумаге и места не останется… И это к лучшему.
– Мда. – Запал Миркома быстро потух, да и глаза его тоже.
– Как всё сложно. – Съязвил Лиам. А вообще, какие три недели? Лиам помчался бы в Морвинию хоть сейчас. Атмосфера Кротовки и её жильцы ужасно раздражали его. Но в первый же вечер пожелать сбежать от людей, к которым ты приехал и с которыми ради приличия должен побыть хотя бы дней пять, – совсем уж скверная примета. И она будет сбываться. Медленно и верно. Как раз следующие пять дней.
Эмили потянулась.
– Пора уже готовиться ко сну, мне кажется.
– У нас и дети брошены. – Вспомнил Мирком.
– Я схожу, побуду с ними. – Эльвин положила тарелки сушиться и вытерла руки. – И как мы могли так надолго оставить малышей без присмотра?
Она направилась в прихожую и внезапно почувствовала, как сильно соскучилась по Рори. Лиам поймал её за руку.
– Мне пойти с тобой? – Спросил он вполне спокойным тоном, и только Эльвин смогла услышать в нём страх и горячую мольбу.
– Нет, я сама. Да там в детской и места мало совсем. – Эльвин обернулась у входа на лестницу. – Пейте чай без меня. Я не очень хочу.
Эмили кивнула из глубины кухни.
– Может, фонарь возьмёшь?
Но Эльвин уже взбиралась на второй этаж, ступая по шатким скрипучим ступеням.
К счастью, ей не нужен был фонарь, хоть Эми и забыла об этом, потому что от природы Эльвин была наделена способностью проводить свет в пространство, черпая его из глубины своего существа. Она просто подняла руку ладонью вверх – и в ту же секунду на ладони появился и засиял как солнце шар чистого, золотого света.
Вот на лестнице уже и светло как днём. Теперь отчётливо видны все ступеньки… а так же обшарпанные перила и трещины на стенах.
Эльвин тоскливо огляделась.
Добравшись до низкой дверцы наверху, она убавила яркость шара и тихонько прошла в коридор, стараясь ступать как можно легче, чтобы не разбудить детей, если они вдруг уснули.
Почувствовав под ногами жёсткий вязаный коврик, Эльвин вспомнила, что забыла туфли у очага, но возвращаться в кухню уже не стала.
Пробираясь к детской, Эльвин с интересом задерживала взгляд на картинах, что висели на стенах с двух сторон от неё. Птицы. Кругом птицы. Птицы известные и неизвестные красиво и таинственно застыли в пространстве тонких тёмно-зелёных рам. А дальше цветные полоски, завитки и цветочки, нарисованные маленькими детскими ручками. Девушка замедлила шаг и на секунду остановилась у детского творения.
