Я помахала в воздухе раскрытым удостоверением. Слава богу, он смотрел не на него, а на мое откровенное декольте.
– Простите, что опоздала, машины своей нет, а попутки ловить боюсь, водители разные бывают, могут и завезти куда-нибудь. Сейчас я быстренько возьму у вас интервью, и вы больше никогда меня не увидите!
– Напротив, у меня есть к вам одна просьба, – сообщил прокурор, – когда статья будет готова, вы покажете ее мне. И если она мне не понравится, мы не будем ее публиковать.
– Да как же так, – «растерялась» я, – я уже похвалилась в редакции, что с вами встречаюсь. Они же требовать будут.
– А вы заранее пожалуйтесь, что я на встречу не явился. Если все будет хорошо, то готовое интервью станет для них сюрпризом. А если нет – вы не виноваты. Я, в свою очередь, обещаю не соглашаться на встречу с другим корреспондентом. В знак возмещения возможного морального ущерба обязуюсь вкусно накормить вас сегодня.
Подстраховывается, гад. Видит, что таланта у интервьюера кот наплакал. И лексикончик еще тот. Значит, заранее решил, что разрешения на публикацию интервью не даст. А вот пообщаться с простецкой девицей можно. И следующую встречу запланировать. Якобы для оценки готового текста.
От злости волнение схлынуло, и я смогла наконец посмотреть ему в лицо. Обычный ухоженный пожилой человек. Дорого одет, гладко выбрит, благородная седина, легкий шлейф недешевого парфюма. Только откуда это ощущение слизи? Кажется, коснешься его, и от руки потянется вязкая мерзкая нить. «Он слизняк, – сказала я себе, – не злодей, не негодяй, просто тупой бесформенный кусок животного белка. Существо из другого мира, убивающее без эмоций. И уничтожить его надо так же – без эмоций. Потому что так надо».
Небольшой аутотренинг помог. Я смогла вернуться в роль недалекой журналистки, положила на стол диктофон и стала засыпать сидящего напротив меня человека незатейливыми вопросами. О работе, о семье, о его вкладе в борьбу с организованной преступностью. Он с удовольствием отвечал. Обстоятельно, подробно, с барским снисхождением. В какой-то момент я не удержалась:
– Вы так хорошо выглядите. Наверное, даже занимаетесь спортом? Я слышала, что лет десять назад вы попали в автомобильную катастрофу. Не повлияла ли она на ваше здоровье?
– Это очень неприятная история, – вздохнул он, – и мне не хотелось бы вспоминать о ней.
– А не для прессы? – состроила я заинтересованную рожицу. – Вы не сильно пострадали? Страшно, наверное, было?
– Бог уберег меня. В тот день я допоздна работал. Как всегда, на самые важные дела времени в течение рабочего дня не хватает. Спешил домой, жена лежала с высокой температурой. А тут на красный свет и вылетели эти недоумки. Мой водитель хоть и ехал с невысокой скоростью, увильнуть не успел. Если бы за рулем той машины сидел адекватный человек, они бы спаслись. Но, как потом выяснилось, и водитель, и пассажирка находились в крайней степени опьянения. Законченные алкоголики, отбросы общества. Наверное, в том, что они погибли, заключался божий промысел.
– Машину угнали, поди-ка? – подыграла я.
– Почему угнали? – не понял он.
– Ну, если они отбросы и законченные алкоголики, откуда у них своя машина?
– Угнали, – не утрудил себя правдоподобным ответом Синдяков, обгрызая ножку цыпленка табака.
– Вот молодежь! Ни о себе не думают, ни о других, а ведь все равно жалко. Погибли во цвете лет, – пригорюнилась я.
