Три минуты до судного дня - страница 28

Помню, этот вопрос мне сразу не понравился. «Подозрительным» можно назвать что угодно. Полицейские, агенты контрразведки, жены, подозревающие мужей в измене, школьные учителя, девчонки-подростки – все трактуют это слово в соответствии со своим жизненным опытом. Наверное, Роду тоже показалось «подозрительным», когда два дня назад мы с Элом вдруг возникли у него на пороге. Честно говоря, с тех пор мне казался «подозрительным» сам Род. Это одно из тех слов, которые могут ничего не значить, а могут значить все, но Род явно обдумал этот вопрос и теперь хотел нам что-то выложить. Вот только его челюсть подсказывала мне, что он был к этому еще не готов.

Чтобы отвлечь его, я показал на лакированную куклу, сидящую на журнальном столике.

– Настоящая?

– Да, – сказал он. – Привез в подарок маме из Японии, – он глубоко вздохнул, и я понял, что он пытается успокоиться. – Симпатичная, правда?

– Симпатичная? – удивилась Линн. – Да она прекрасна!

– Очень красивая, – добавил я.

– Теперь такие дорого стоят, – не без гордости сказал Рамси.

Линн заметила, что он расслабился, и пошла дальше.

– Так что ты хотел прояснить для мистера Юэйса? – спросила она, пока я отошел, якобы чтобы выкинуть крошки в мусорное ведро на кухне. Пусть Рамси думает, будто мне вообще не интересно, что он может сказать. В детективных телесериалах все иначе: сыщики смотрят во все глаза на подозреваемого, когда у него на лбу выступает пот. Но на реальном допросе главное в такой момент – отступить, уменьшить психологическое давление на подозреваемого и позволить ему говорить свободно.

– В Германии служила одна девушка, Кэролайн. Я очень хотел с ней встречаться. Но у нее ко мне душа не лежала.

Говоря это, Род смотрел на меня, а не на Линн, так что я одними глазами спросил его, какой была из себя эта Кэролайн.

– Настоящая красавица, – ответил он, прекрасно поняв меня без слов.

– И что случилось? – спросил я.

– Я хотел почаще с ней видеться. Ну, я намекнул ей, что кое-чем занимаюсь, и спросил, не хочет ли она присоединиться.

Тут мы с Линн не смогли сдержаться и оба подались вперед, но потом одернули себя и расслабились.

– И? – спросила Линн.

– Она отказалась.

– И все?

– Мы толкали талоны на бензин на черном рынке. Я хотел узнать, не отдаст ли она свои.

Род изучал нас, пытаясь определить, насколько мы ему верим.

– Истинная правда, не вру, – сказал он, пытаясь нас убедить, но его слова имели обратный эффект: искренние люди говорят, неискренние – пытаются убедить в своей честности.

– Понимаю, – ответила Линн.

– Может, тебе не только время нужно было от этой Кэролайн? – спросил я, возвращаясь к шутливому тону.

– Возможно, – протянул Рамси, смущенно переплетая пальцы.

– Сочту это за да, – сказал я, и он улыбнулся.

Десять баллов Наварро за то, что сумел успокоить и разговорить собеседника.

– Так почему ты вспомнил о Кэролайн? – спросила Линн, возвращая нас, мальчишек, к сути дела.

– Я ведь знаю, Юэйс с ней свяжется. Мало ли, что она расскажет о том времени. Не хочу, чтобы Юэйс подумал, будто я пытался втянуть Кэролайн в то, за что арестовали Конрада. Я просто пытался привлечь ее внимание, вот и все.

– Так она с тобой хоть раз сотрудничала? – спросила Линн.

– Нет.

– Полагаю, встречаться с тобой она тоже не стала? – с сомнением в голосе спросил я.

– Мы дружили, но не более. Я понимаю, на что ты намекаешь, но ответ – нет. Я не затащил ее в постель.