Народу пришло человек двадцать. Для Ванкарема внушительное число. Я рассказал о нашей прошлой экспедиции Академии наук СССР и о сборе генеалогий; многие помнили это событие и просили показать фотографии 1991 года, что я с удовольствием и сделал. Потом я рассказал о нашем нынешнем проекте, об Альваро и National Geographic. Альваро показал фотографии из Венесуэлы, Африки и Чукотки. После стали говорить об Испании. Нас расспрашивали о корриде, и мы с Альваро в красках описывали эту древнюю традицию. Я обращал внимание на то, что бой быков по своей сути очень похож на китовую охоту на Чукотке. Все активно участвовали в беседе.
В завершение мы раздали конфеты и сфотографировались на память.
Завтра пойдем в школу – историческое здание, построенное на средства благодарных челюскинцев, которых помогали спасать жители Ванкарема. Это единственный памятник, напоминающий о тех героических событиях. А ведь когда-то слово Ванкарем гремело на всю страну – все с замиранием сердца следили за участью зимующих на льдине полярников, потерпевших кораблекрушение. Здесь отличились летчики-спасатели, ставшие первыми кавалерами звания Героя Советского Союза. А простые ванкаремцы, которые делали самую тяжелую и трудную работу – расчищали и освещали взлетную полосу, вывозили, отогревали и спасали замерзших людей, – эти труженики так и остались безымянными. Я помню одного из них – уважаемого старика Вуквувье. Он вывозил полярников с дрейфующей льдины на своей собачьей упряжке. Тогда, в 1991-м, он был еще жив. И по сей день сохранилось много историй о его силе, удали и богатырских шалостях. Рассказывают о нем смешной случай. В конце войны Вуквувье все-таки был призван в армию. Прибыл в часть, получил форму, винтовку, встал в строй и выслушал напутствие командира. По команде «Разойдись!» развернулся и, не оглядываясь, ушел домой, буквально поняв приказ. Подумал, что на этом война закончилась, а винтовка пригодится в охотничьем хозяйстве. Однако вскоре он был схвачен и посажен на гауптвахту. Долго он в армии не пробыл, так как война вскоре и правда закончилась, но все равно считался ветераном войны. Меня очень обрадовало, что ванкаремцы назвали одну из улиц его именем. Вот так в Ванкареме восторжествовала историческая справедливость – улица Челюскинцев, на которой стоит школа, встречается с улицей Вуквувье…
Вечером пришла Лариса Аркадьевна, очень обеспокоенная нашими жилищными условиями: Федор сказал ей, что испанец умирает от холода. Я заверил, что все под контролем. Она принесла нам электрическую пленку-обогреватель и большую рыбину – гольца.
Я растопил печку получше и повесил у Альваро в изголовье электрическую пленку.
Утром Альваро проснулся радостным – было гораздо теплее. Я всучил ему ведро для угля, и он безропотно побежал его наполнять. На завтрак сделал гречневую кашу с тушенкой. После завтрака пошел в администрацию пообщаться с Ладой, а потом вернулся домой, раскочегарил печку и приготовил шикарный обед: на первое – уху из рыбьих голов (голец и чир), на второе – жареные стейки из гольца с рисом.
Какова же была моя радость, когда после обеда Альваро встал, собрал все тарелки и пошел мыть их с «Фейри». Ура! Заработало!
Все, пора идти в школу. Когда мы пришли, детки нас уже ждали – четыре девочки и один мальчик – любознательный Артур, внук Федора. Всем было по восемь-десять лет. Мы рассказали им про Испанию, про путешествия, потом начали показывать фотографии животных. Ребятишки, казалось, не дышали, пока нас слушали. Мы угостили их конфетами и раздали цветные карандаши с игрушками. Но наши юные друзья даже не притронулись к дарам, видимо так были воспитаны. Хотя я представляю, как им хотелось. Нам они показали свои поделки из подручных материалов: баночек, бутылочек, коробочек.
