Лето пролетело стремительно и незаметно. Уже середина августа. Мы успели все. Побывали в гостях у родни в соседних деревнях и поселках, передали многочисленные приветы и гостинцы от уехавших в Донбасс родственников и земляков. Были на пасеке у деда Семена. Я до сих пор не мог сложить о нем однозначного мнения. Высокий и худощавый, с длинными седыми волосами на голове, буденовскими усами и окладистой бородой, при первом знакомстве он напоминал мне Дон Кихота. После непродолжительного общения, я видел в нем уже старца-старообрядника. Расставаясь, был уверен, что видел его портрет на одной из икон в старой бабушкиной хате. Больше всего мне нравилось чаепитие с его участием. Имея большие запасы разных сортов меда, он почему-то считал показателем своего благополучия, наличие на столе не этого вкусного деликатеса, а твердого, кускового сахара. Расколов специальными кусачками грудку сахара на несколько маленьких частей, он неспеша отправлял их в, скрытый густой растительностью, рот и неторопливо запивал несколькими блюдцами чая из старого пузатого самовара. Чаепитие могло растянуться на полтора-два часа. Все это время он разговаривал. Так же спокойно и неторопливо. Иногда трудно было понять, кому из присутствующих предназначались его слова. Порой казалось, что он разговаривает сам с собой. Особо мне запомнился его горький сарказм в отношении сельчан, уезжающих жить в большие города. Он считал, что искать работу и счастье на чужбине – неправильно. Этого всего предостаточно и здесь. Уезжая, теряют более важное и ценное. Что именно – так и не сказал. Думаю, он имел в виду и моего отца.
Если за грибами, земляникой и малиной мы со сверстниками в ближние леса ходили самостоятельно, поездка за черникой в дальний лес превратилась в целое мероприятие, закончившееся интересным приключением. Собралась целая бригада взрослых и детей. Вместо отдыха и приятного времяпровождения, на первый план уже выходила традиционная заготовка припасов на зиму. Кто-то из сельчан ПАЗиком отвез нас в отдаленную деревню, где мы ночевали в незнакомой мне семье. Детей положили на кровати и просторной русской печи, взрослые расположились на матрасах, подстилках и цветных тканых дорожках, прямо на полу. Считая себя уже взрослым, я убедил мать и устроился рядом с ними.
Ранним утром местный лесничий отвел нас на делянку, объяснил главное направление движения, и удалился, пообещав встретить ближе к вечеру. Наверное, все слишком увлеклись разговорами и хорошим урожаем черники. Как позже выяснилось, двигались мы совсем в другом направлении. Когда все ведра были заполнены, а время перевалило за полдень, оказалось, что никто не знает, как выбираться обратно. Долго спорили, поверили самому бывалому, и в итоге, пошли в противоположную сторону. Мать, довольная удачным сбором ягоды, сначала весело подшучивала над подругами, что мол, нам городским простительно, но как могли заблудиться вы – деревенские? После нескольких часов ходьбы ее настроение изменилось и она стала жалеть и переживать за нас с сестрой. Хорошо еще, что меньшую оставили у тетки. На старой и уже почти заросшей просеке я впервые увидел, как над нами открыто смеются белые грибы. На протяжении нескольких десятков метров, как бравые солдаты, лихо задрав свои шляпы, примерно с одинаковым интервалом ,стояли отличные боровики. Брать их было некуда, полные черники ведра и без того отрывали уставшие руки. Вышли к какой-то маленькой станции и потом еще долго ехали электричкой. В деревне женщины пытались обвинить в случившемся лесника, но он только посмеивался и поучал, что к лесу и его загадочному и невидимому хозяину-старичку лесовичку – нужно относиться более серьезно и уважительно.
