Тело, расслабленное, потерявшее контроль, взрывается. Мы целуемся и целуемся, мне хочется еще и еще. Я не знаю, кто такой Скифф, понятия не имею, чем он живет, что любит, как думает, но его тело… оно такое… твердое. Желанное. Я держусь за него и понимаю, как хочу, чтобы такого в моей жизни было больше.
Мы целуемся очень долго, но ни я, ни Скифф не переходим границ. Где-то посередине этих ласк алкоголь и усталость берут верх, и я вырубаюсь.
* * *
На утро просыпаюсь от звонков матери. Как я и ожидала, она начала обрывать мне телефон. Прошло почти двое суток с того момента, как я последний раз была дома, и ее железная уверенность в том, что я скоро вернусь, таяла с каждой секундой.
Но все мои мысли занимает не мать. Все мои мысли занимают вчерашние поцелуи. Как же я давно ни с кем не целовалась. А мне хочется целоваться. И хочется большего. Тело требует, просто кричит о своих нуждах. Это невыносимо терпеть. Хочется, хочется, хочется. Даже дышать становится тяжело.
К обеду меня немного отпускает, а промежутки между звонками матери почти пропадают. Я вдруг вспоминаю слова Тома о том, что родители начнут искать меня с полицией. Ладно. Выхожу из дома на улицу и решаю ответить.
– Я тебя слушаю, – говорю.
– Алло, ты где? – ледяным голосом говорит она. – Почему тебя до сих пор нет дома?
Я вдыхаю побольше воздуха и со всей решительностью заявляю:
– Мам, я больше не приду домой.
– Что? Ты… что? Хватит молоть чушь, вызывай такси и поезжай домой.
– Мама, нет! Не приду. Я больше не буду с тобой жить.
– Ну и куда ты пойдешь? – издевательски спрашивает она. – Кому и где ты нужна? Будешь работать проституткой?
– Мам, хватит. Прекрати меня оскорблять!
Но она не слушает. Продолжает давить и говорить, какая я отвратительная. Я хватаюсь за голову. Боже.
– Я больше так не могу, – говорю.
– Бедная, несчастная, – язвит мать. – Думаешь, приятно иметь такую дочь, как ты? Глупую бездельницу и алкоголичку. Тащи свой зад домой, Белинда.
Я присаживаюсь на корточки и обхватываю себя рукой за колени.
– Все, перестань, – выплевываю, – я не вернусь домой, понятно? С тобой невозможно нормально общаться, ты постоянно меня оскорбляешь. Просто забудь о том, что я существую, и нам обеим станет лучше!
– Забыть?! – вспыхивает она. – Я-то забуду, только ты потом будешь ползать на коленях и просить принять тебя обратно.
– Ладно. Хорошо. Если ты так думаешь, пускай. Как скажешь. Прощай. – Я кладу трубку и блокирую ее номер.
Терпеть больше невозможно, и я начинаю плакать. Прикрываю глаза ладонью, сажусь задом прямо на землю. Стараюсь сдержаться, но получается плохо. Рядом со мной на землю садится человек. Я поднимаю глаза и вижу Скиффа. Он спрашивает:
– Че плачешь? – И не дождавшись ответа, продолжает: – Прикинь, Кевина стошнило на меня вчера, прямо после того, как я ушел от тебя. Черт возьми, ты заснула! Просто взяла и заснула! А еще я споткнулся и разбил коленку. – Он ковыряется в дырке на джинсах, показывает мне рану. – Сегодня я мылся в душе, и отключили холодную воду. Прямо когда я был в пене! Пришлось обтираться прямо так. Это из-за тебя? Ты меня прокляла?
– Скифф, отвали. Не до тебя сейчас, правда.
– Да ну. Кажется, у тебя проблемы.
– Это тебя не касается.
– Плакса Белинда.
– Ты придурок.
Он широко улыбается, смотрит исподлобья.
– Так и есть.
Я нервно вздыхаю, потому что я в бешенстве, ведь Скифф не дал мне поплакать. Поднимаюсь и ухожу внутрь, а вслед слышу:
