Антон вдруг внутренне напрягся. А как он себя ведёт? Осторожно? Ведь летит же очертя голову к своей возлюбленной, забыв о том, что не далее, как вчера, «засветил» её перед Борщовым. Александр, конечно же, очень помог избавиться от опасного соседа Ларисы. Эту его услугу трудно переоценить. Но что у него на уме, неизвестно. В чужую голову не заглянешь. Может быть, не случайно на пути Антона появился этот мент? Может быть, это знак, предостережение?
Одолеваемый сомнениями, Антон Владимирович изменил маршрут. Он решил проехать окружным путём, потом оставить машину на стоянке возле какого-нибудь заведения за пару кварталов от Ларисиного дома и далее добраться пешком. Его опять охватило сильное волнение, но уже замешенное на тревоге. Петляя по городу, словно шпион, путающий следы, Толмачёв периодически поглядывал в зеркала, пытаясь обнаружить слежку. Вероятно, со стороны это выглядело смешно и глупо. Но душа, потерявшая спокойствие, вносила сумятицу в мысли, заставляя их бросаться из одной крайности в другую.
И вновь напряжённое, взбудораженное состояние сыграло с ним злую шутку. Почти перед самым носом машины на дорогу выскочил мужчина. Антон успел вдавить педаль тормоза в пол, но не так быстро, как хотелось бы. Удар, хотя и не слишком сильный, сбил человека с ног. Толмачёв стремительно выскочил из машины, бросился к пострадавшему.
– Жив?
Тот медленно поднялся на ноги. Не глядя в лицо сбившего его водителя, мрачно и небрежно бросил:
– Всё в порядке. Можешь дальше катиться.
Антон почувствовал, что у него опять сдают нервы.
– Что же ты, мать твою, под колёса лезешь?! – закричал он. – Не знаешь, где пешеходный переход?
– А ты не ори, – огрызнулся мужчина. – Не губернатор пока.
Антон вгляделся в его лицо.
– Слава? – удивлённо спросил он. – Фокин?
– Ну, Слава. Ну, Фокин. Ещё есть вопросы? Если нет, то я пойду.
– Ты что, не узнаёшь меня?! Мы же вместе учились…
– Отчего же, узнаю, – недружелюбно ответил пострадавший. – Да и как тебя не узнать – почитай, на каждом столбе висишь.
Его враждебность неприятно царапала душу. Тем более, что для неё Антон не видел никаких оснований.
– Славка, что за агрессия? – сердито спросил он. – Мы же с тобой товарищи!
Фокин бросил на него хмурый взгляд.
– Были когда-то.
– Чёрт возьми, почему «были»?! Я с тобой не ссорился.
– Не ссорился, – Вячеслав криво усмехнулся. – Ты просто ушёл в другой мир. Мы теперь, Антоха, в разных пространствах обитаем. Ты, вон, в шоколаде весь. А я в веществе того же цвета, но с другим запахом.
Толмачёв вдруг ощутил злое раздражение.
– Слушай, чего ты разнылся? – повысил он голос. – Судьба тебя обидела? Живётся трудно? Как будто я не знаю, что это такое. Да, у меня жизнь изменилась. Потому что друг помог! И тебе бы помогли, если бы ты свой гонор засунул в одно место и обратился за помощью. Но нет, ты сидел и ждал, когда мы к тебе сами прибежим со своими услугами, чтобы не ущемить твою гордость. Так ведь?
Как ни странно, эта вспышка эмоций подействовала на Фокина успокаивающе. С грустью, но уже без злости он сказал:
– Нет, не так, Антон. Гордость тут вообще не при чём. Обращался я за помощью.
– К кому? – спросил Антон удивлённо, чувствуя что-то неладное.
– К Коржину.
– И что?
– Отшил он меня.
– То есть как это – отшил? Неужели Паша на такое способен?
Несмотря на минорное настроение, Вячеслав едва не рассмеялся.
– Брось, Антоха! Ещё как способен! И удивляться тут нечему. Обстоятельства меняют людей. Вернее, в зависимости от обстоятельств, люди проявляют те или иные качества. Пока Пашка был с нами на равных, он и вёл себя соответственно. Теперь он поднялся высоко и не хочет «унижать» себя знакомством с такими, как я. Конечно, есть люди, которые остаются собой в любой ситуации, но Коржик точно не из их числа.
