– Шеф Ричардс, – произнесла она наконец. – Вы ведь знали убитого?
– Его знали всё в этом чёртовом городе, – отвечал он устало. Раздался треск – пальцы сами собой смяли пластиковый стакан от кофе. – Для всех жителей он был кем-то вроде наследного принца. Его папаша сколотил состояние на своём нефтяном предприятии. Ещё пятнадцать лет назад он мог бы купить весь этот чёртов город с его домами, магазинами и людьми. Что он, собственно, и сделал. Мальчишка его был самым избалованным ублюдком из всех, что я знал. Видит бог, я встречал его раз пять в своей жизни, но этого хватило, чтобы сделать выводы.
«Весь мир от его смерти только выиграл», – подумал Рич и не стал говорить этого вслух. Но Полсон, кажется, и так всё поняла.
– Он многим в этом городе насолил?
– Насолил – это слабо сказано. Парень был ходячим бедствием. У меня на него целое досье. Я лично его собирал, по своей инициативе. Там и воровство, и покупка наркотиков, и нарушение неприкосновенности… и кое-что похуже. – Рич качнул головой – мозг услужливо подсунул воспоминания о дочерна сгоревших телах в обломках старого дома. – Любой другой уже давно сидел бы в тюрьме, но благодаря папаше делам так и не дали ход. А последние десять лет я о Уильяме ничего не слышал.
– Значит, в какой-то момент он «завязал»?
– Его отправили в колледж. В Нью-Йорк, кажется. Но, судя по всему, с карьерой у него не задалось. Соседи сплетничали, что он ездит сюда клянчить у отца деньги. Наверняка так и помер безработным.
– У вас сохранилось то досье? Оно бы нам не помешало, – резонно заметила Бетани. – Может быть замешан кто-то из тех, кому он навредил в прошлом.
– У него и в настоящем может быть полно врагов. Я отыщу досье и отдам тебе на изучение.
Дверь распахнулась. Офицер Андреас совсем не походил на человека, проведшего ночь без сна. Шериф не сомневался, что подчинённый увидел не один прекрасный сон на удобном диванчике в кухне. Андреаса можно было назвать красавчиком – подтянутый, ухоженный, с густой чёрной шевелюрой, одетый с иголочки. Всем своим видом он давал понять, что местные ему не ровня; он и жил даже не в Блэкхолле, а в соседнем Дэйвенпорте, пока здесь попусту простаивал семейный коттедж.
– Здесь миссис Гаррисон. Попросить её подождать?
– Нет. Пригласи ко мне. И сам останься.
Догадывался ли он о произошедшем? Сказать было невозможно.
Миссис Гаррисон вошла в кабинет шерифа, цокая каблуками новеньких туфель по старым половицам. Этой холёной пятидесятилетней женщине никто не дал бы больше сорока. И, пожалуй, никто, кроме Рича, уже и не помнил её настоящего лица, скрытого под непроницаемой маской беспощадных пластических операций. Тридцать лет назад она была прехорошенькая – одна из красивейших женщин, что он когда-то видел. Но хирургическое вмешательство и семейная жизнь забрали у неё то, что по щедрости подарила природа.
– Миссис Гаррисон, – он поднялся в знак почтения. – Меган…
Она сняла очки. Он увидел красные влажные глаза в следах туши.
– Мой сын мёртв. Уильям мёртв. Так? – спросила женщина голосом медленным и ровным. Ответ ей как будто и не требовался – она знала его задолго до того, как ступила на порог участка.
Шериф кивнул. На мгновенье позволил себе отвести от неё взгляд. Посмотрел на Андреаса. Лицо того изменилось – он выглядел удивлённым. Но не расстроенным, это точно. Мальчишку, кроме матери, никто здесь не любил.
