Три взгляда, три встречи – любовь навсегда - страница 4

Когда она с поникшей головой дохромала до своего двора, то увидела, что дома нет, вокруг только разбросанные бревна, провалившаяся крыша держалась на двух оставшихся стенах. Возле дома копошился мужчина. Подойдя ближе Лида рассмотрела в нем родного брата матери. Януш плакал над телом своей любимой сестры. «Сейчас будем отпевать!» – услышала Лида голос батюшки Андрея из соседнего хутора, где находилась ближайшая православная церковь и где проживал Януш, и куда каждый воскресный день ходили Лида с матушкой.

Христофор перед тем как войти в землянку командира полка привел себя в порядок и постучал, дверь открыл старший лейтенант Соколов и с удивлением спросил:

– Старшина, ты к кому?

– Разрешите войти, товарищ старший лейтенант? – четко спросил Христофор.

– Разрешаю, – ответил старший лейтенант.

– Разрешите доложить товарищу полковнику Бойко о выполнении поставленной задачи? – продолжил Христофор.

– Какой задачи?

– Не могу сказать, товарищ старший лейтенант, лично должен доложить товарищу полковнику Бойко! – коротко пояснил старшина.

Снова открылась дверь в землянку, и вошел широкоплечий хозяин, увидев Христофора, обрадовался и с порога приказал Соколову налить две кружки чая и не беспокоить их на время доклада старшины.

Христофор подробно рассказал, как добрался до места засады, в деталях передал ход самой операции. Как он первым выстрелом ранил в плечо водителя, и как только из оказавшейся в кювете машины выскочил офицер Вермахта, вторым выстрелом поразил кисть его правой руки, державшей пистолет Маузер. Рассказ о возвращении в тыл был коротким, так как все произошло штатно. Про инцидент с полячкой старшина не обмолвился ни словом, так как был уверен, что секретная депеша находится в руках советской разведки, значит задача выполнена. А курьезы со всеми могут приключиться. Полковник Бойко еще со вчерашнего вечера знал об успехе операции и поручил ему в ближайшее время заполнить наградной лист для вручения старшине уже третьего ордена «Красной звезды».

После Варшавы Христофор оказался под Кёнигсбергом, где и закончил свою войну. В один погожий мартовский день старшине поставили задачу выдвинуться на передовую и потрепать нервишки молодым юнкерам СС, недавно переброшенным в месиво войны из Берлина. Уже в сумерках на берегу бурлящего от паводка ручья, окопавшись среди молодого ивняка, Христофор мог спокойно простреливать противоположный берег с фортификационными сооружениями нацистов. Не успев сделать ни единого выстрела, Христофор услышал неожиданные разрывы снарядов, это молодая «немецкая поросль» начала планомерный минометный обстрел подлеска, где, по их мнению, могли скрываться ночные «советские охотники». С каждой минутой снаряды ложились все ближе и ближе к лежке Христофора. Недолго думая и пробормотав в слух «Наохотился», он побежал из зоны поражения. Как только разрывы стали удаляться, Христофор почувствовал резкую боль. Вылетевший непонятно откуда осколок по касательной задел бедро солдата. Оказавшись в тяжелой ситуации, раненный снайпер вспомнил как в январе под селом «П» он заставил бежать девушку с подвернутой ногой, а теперь ему самому придется перевязать ногу и с помощью усилия воли доползти до своих окопов.

День победы Христофор встретил в военном госпитале под Варшавой, через десять дней его должны были выписать. Полковник Бойко уже успел похлопотать о своем любимце, поэтому после выписки старшина был командирован на службу в советский гарнизон города Кёнигсберга.