– Пожалуй!.. Оно, действительно, немножко жарко… Так и быть, мы отложим до октября!
– До октября!.. Да я должен в октябре быть в Мельтоне на собачьей травле.
– Сделайте одолжение, сударь, скажите мне, когда же кончатся ваши собачьи дни?
– Очень скоро, дядюшка; но, я думаю, всего лучше было бы отложить до следующего апреля.
– До следующего апреля! Пять тысяч акров отличнейшей земли в одной меже до следующего апреля! Да тут пройдет целая зима! Ну, а если мисс Эмилия Персиваль простудится и умрет?
– Ну так, дядюшка, из предосторожности извольте устроить это к первому сильному морозу.
– Да мы уж несколько лет сряду не видели сильных морозов. Придется ждать целые годы! Нет, не хочу!.. Прощайте, сударь; я сегодня же напишу вашему двоюродному брату Джемсу.
– Что вы, дядюшка!.. Да вы меня обижаете! Вы, может быть, думаете, что я не хочу жениться на невесте, которую вы для меня избрали? Нет, вы меня не знаете. Я не люблю делать вполовину; из уважения к вам, я женюсь в июле, несмотря ни на какую жару!
– Вот за это спасибо, Вильям! Не нужно ли тебе денег на покупку лошади?
– Как не нужно, дядюшка!.. Поверьте мне, что я сдержу свое слово… Лошади теперь, дядюшка, очень дороги… В июле я буду совершенно готов к супружеству… Уж как я торговался с этими проклятыми барышниками: не хотят уступить ни гроша!.. Шестьсот фунтов стерлингов…
– Шестьсот фунтов? Ты с ума сошел!
– В июле месяце, дядюшка, в каникулы…
– Шестьсот фунтов!.. Да это разбой!
– Во всякое время, когда вы прикажете… если только мисс Эмилия.
– Да уж не хлопочи об этом! Это мое дело. Мисс Эмилия!.. Бог с тобою, вот банковый билет в тысячу фунтов; разменяй в Лондоне и пришли мне сдачу по почте… Прощай, поклонись твоему другу Сигрову.
– Таким образом было решено бракосочетание двух поместьев и соединение Вильяма Понсонби с мисс Эмилией Персиваль в одну межу.
– Славно рассказано, мистер Сигров! – сказал лорд. – После этого вы непременно должны распить со мною рюмку вина.
– Признаюсь, я не слишком завидую будущему благополучию мисс Эмилии Персиваль, – заметила старая мисс Оссультон.
– Из двух зол надо выбирать меньшее, – промолвил Готен. – Бедному Понсонби нечего делать.
– Что бы подобное предложение сделали мне! – сказал Вогген. – Уж я, наверное, не призадумался бы в выборе!
– В таком случае, я считаю себя весьма счастливой, что я не на месте мисс Эмилии Персиваль, – сказала мистрисс Лессельс, смеясь, потому что Вогген сильно за ней ухаживал.
– Мне кажется, Вогген, – заметил Сигров, – что вы немножко повредили себе в общем мнении этим замечанием.
Вогген, думавший то же самое, возразил:
– Мистрисс Лессельс должна быть уверена, что я только шутил.
– Полноте, Вогген! – вскричала мисс Сесилия Оссультон. – Я знаю, что вы сказали это от чистого сердца.
– Ты забываешься, милая Сесилия, – сказала старая миссис Оссультон. – Что ты можешь знать о мужском сердце?
– Вы сами всегда мне говорили, милая тетушка, что мужчины обманщики и что им не должно верить ни в одном слове.
– Ого, Сесилия, ты бросаешь им всем перчатку! – вскричал лорд. – Но я не допущу до борьбы. Я вижу, господа, вы не пьете вина; пойдемте лучше наверх пить кофе.
– Мы только что хотели уйти, милорд, – промолвила с колкостью старая мисс Оссультон. – Я только ждала, пока мистрисс Лессельс на нас посмотрит, но она…
– Я смотрела, кажется, в другую сторону, – прервала вдова, улыбаясь.
