Дженни уже сделалась моей «визитной карточкой», и я не стеснялся показать её друзьям и сослуживцам.
Выглядела она всегда эффектно, и я часто слышал томные вздохи за спиной: «Мне б такую!»
Но мне никак не удавалось заставить её одеваться поскромнее: она категорически не признавала длинных юбок или строгих платьев. Изредка она всё-таки напяливала джинсы, но лифчик – только на пляж.
– Но ты же всех мужиков провоцируешь своим видом! – уговаривал я её. – Надень что-нибудь построже, на тебя и так все похотливые кабаны пялятся!
– Пускай пялятся! Ты всё-таки мужик, и защитишь меня, если надо будет! А одеваться так, как ты хочешь, я буду: когда стану бабушкой! Давай-ка сходим в общагу, я там забыла кое-что.
* * *
Йен угрюмо сидел на диване.
На столике напротив стояла трёхлитровая банка свежего молока.
По своему опыту я знал, что на опохмел надо пить соки, кисломолочные продукты или рассол, но Йен же в этом случае пил только этот напиток, и ничто другое ему не помогало.
– Привет, Ромео! – провозгласил он, накидывая рубашку на голое тело.
– Привет, Отелло! – ответил я, расстёгивая сумку. – Похмел прибыл по расписанию.
Упрашивать его не пришлось, и стаканчик организовался самым волшебным образом.
– Можно Ариэля пригласить? Ему тоже плохо! – спросил он, поправив здоровье.
– Нет проблем!
Йен три раза стукнул кулаком в стенку, и через пять минут на пороге появился заспанный писатель, который после опохмела тоже стал вполне свеженьким и бодреньким.
В коридоре послышался топот шагов и детский визг.
Дверь открылась, и в комнате появились две девочки, одной было лет пять, а другой – восемь. Они сказали: «Здрассьте», и тут же открыли холодильник, который стоял у самого входа. Малышки нашли там копчёную колбасу, пропищали «спасибо!», и убежали, хлопнув дверью.
Йен пожал плечами:
– Местная специфика!
И закрыл дверь на замок.
Этажом выше жила мама, которая выполняла демографическую программу государства.
Первый раз она просто «залетела» после пьянки, и когда родила первую дочку, её за это не побили камнями, а выдали детское пособие. Вполне справедливо и логично для страны, где население, вследствие невероятно высокой эмиграции и суицида, постоянно уменьшается!
С тех пор это стало её профессией. Замуж её с таким приданым не брали, но переспать после пьянки некоторые мужики не отказывались.
В Швеции даже неработающая мать-одиночка может нормально жить и содержать детей, отдыхая на южных курортах. Наши же гроши позволяют только сводить концы с концами, да и то, если и у тебя, и у твоих детей есть железное здоровье.
Выпить мама очень любила, особенно в компаниях, а детям после всего оставались только крохи. Но кушать хочется всегда, и если их мамаша засиживалась у соседей, они прибегали сначала просто её проведать.
Никто не смел отказать этим малышкам в куске хлеба со стола.
Они это быстро усвоили, и скоро приходили туда уже без мамы, прося покушать, и их угощали всем, что имелось. А потом они перестали даже спрашивать, и начали совершать набеги на чужие холодильники без предупреждения.
Мама не блистала особой свежестью, но все её пять дочерей были просто красавицами.
Она уже строила планы выдавать их всех замуж, по очереди: за бизнесменов, депутатов и артистов. Но самой старшей было пока пятнадцать, и процветания это семье приходилось только дожидаться.
* * *
Ариэль, хряпнув второй стаканчик, стал энергично мне подмигивать.
