Костя взял лежавший на верстаке мощный японский фонарь и полез в яму.
– Ого! – даже присвистнул от удивления Костя, обнаружив в яме большую нишу, оборудованную полками и доверху заставленную разнокалиберными банками с консервацией. В это время противно скрипнула гаражная калитка, и в гараж кто-то вошёл.
«Надо завтра будет петли смазать», – машинально отметил про себя Костя, и замер, вслушиваясь в голос незнакомца.
– Простите, но мне нужен профессор Серебряков, – прозвучал приятный мужской баритон.
– Зачем он Вам? – холодно спросил Николай Николаевич. Возникла пауза, во время которой у Крутоярова мигнул и погас фонарь, и чтобы в темноте не натворить бед, Костя замер на месте.
– Я так понимаю, что профессор Серебряков – это Вы? – снова прозвучал молодой голос.
– Возможно, – всё так же холодно ответил Николай Николаевич.
«С ума сойти можно! – восхитился про себя Крутояров. – Мой босс ко всему ещё и профессор!»
– Молодой человек! – официальным тоном обратился Серебряков к незнакомцу. – Я не пишу студентам дипломные работы, даже за деньги, поэтому вряд ли могу быть Вам полезен.
– И тем не менее, можете. – ответил юноша сиплым голосом, и Костя услышал, как он сделал несколько шагов.
Крутояров был участником не одного десятка боестолкновений в местах постоянной дислокации пивных ларьков, поэтому прелюдию к мордобою определял не по смыслу произнесённых слов, а по тому, с какой интонацией эти слова были произнесены. Последняя фраза незнакомца ему не понравилась, точнее, не понравился тембр его голоса – в нём чувствовалась скрытая угроза.
Поэтому Костя осторожно, чтобы ничего не разбить в темноте, сделал пару шагов и выглянул из своего нечаянного убежища.
То, что он увидел, ему не понравилось ещё больше. Молодой человек в длинном чёрном плаще деловито взял с верстака молоток и неожиданно с силой нанёс два удара своему собеседнику по голове.
Николай Николаевич даже не успел вскрикнуть, и как подкошенный свалился на вымощенный керамической плиткой пол гаража. Крутояров хотел было окликнуть незнакомца, но от увиденного слова застряли в горле. А убийца, не замечая присутствие свидетеля, брезгливо отбросил молоток в сторону, стал шарить по карманам жертвы. Костя видел, как он забрал из внутреннего кармана костюма бумажник, а из бокового кармана связку ключей. Обычно чувство самосохранения у Кости, оглушённое лошадиными дозами алкоголя сладко спало где-то в глубинах его сознания, поэтому он смело бросался в драку, невзирая на численность и физическую форму противника. Однако сегодня был не тот случай.
– Если ты сейчас не спрячешь свою давно не стриженую башку, то через мгновенье её оторвут без всякого сожаления. – сказал Крутоярову его внутренний голос, и впервые за много лет Костя его послушал и нырнул обратно в яму. Ему стало по-настоящему страшно.
– Чего это я, словно салага, сдрейфил? – попытался он взбодрить себя, но тут послышался звон разбитого стекла, и Костя не удержался и выглянул из ямы. Убийца стоял над трупом, и в его руке было горлышко от бутылки. В гараже резко запахло водкой. Теперь тело Николай Николаевича лежало в луже алкоголя, и вытекавшая кровь из раны медленно смешивалась с водочными потёками.
Крутояров снова нырнул в яму и замер. То, что на его произошло на его глазах, не было простой разборкой. Это был типичный «заказ»[13]. Кто и за что заказал профессора Серебрякова, Костя не знал и знать не хотел. Самым большим и сокровенным его желанием было выбраться из гаража живым. В этот момент стоящая над его головой «десятка» чихнула вонючим дымом и завелась. Яма мгновенно наполнилась выхлопными газами, и Крутояров, насколько мог, задержал дыхание. Ещё через пару мгновений машина тронулась с места и выехала из гаража. И наступила тишина. Мёртвая тишина.
