– Стерва! – подумала Василиса, глядя на теледиву, которая в отведённые ей полторы минуты скороговоркой пыталась передать весь трагизм сложившейся в Энске ситуации, и при этом повернуться к камере более выгодным ракурсом.
– И я такая же! – с горечью отметила про себя Василиса и выключила телевизор. – Наверное, в каждой женщине имеется этакий ген стервозности, который заложен в её генотип с рождения, – продолжала она мысленно развивать тему. – И чем выше конкуренция между женскими особями, тем сильнее этот ген даёт о себе знать. И, что самое удивительное, но мужикам такие женщины нравятся! Наверное, в этом есть какая-то закономерность: если ты наплевала на мнение окружающих тебя людей, растолкала локтями подруг и увела из-под носа чужого жениха – значит, ты более сильная, более приспособленная для жизни и потому имеешь право на продолжение рода. Господи, какая чушь! – оборвала она сама себя. – Мы же не в волчьей стае живём! Или всё-таки в стае, только покрытой лёгким налётом цивилизованности? И так же, как и в волчьей стае, всегда будет побеждать тот, у кого клыки больше, а когти острее? А если я не хочу рвать глотку ближнему своему и вообще не хочу жить по волчьим законам?
– Тогда тебя сожрут первой! – услужливо подсказал внутренний голос. – Жизнь преподала тебе жестокий урок – тебя уволили, а ты что-то лепечешь о цивилизованности общества. Тебе вцепились в глотку на виду у всего коллектива, и никто из вашей журналисткой братии не встал на твою защиту. Такова жизнь! Таковы законы стаи!
– Это не жизнь, это подлость!
– Можешь поставить между этими понятиями знак равенства.
– Неправда!
– Правда!
В этот момент голосом Кристины Агилеры дал о себе знать сотовый телефон. Василиса шмыгнула носом и взглянула на дисплей: номер вызывавшего абонента был ей незнаком. – А-а, всё равно хуже не будет! – решила девушка и решительно поднесла телефон к розовому ушку.
– Алё! Я Вас внимательно слушаю.
– Добрый день. – уверенно произнёс телефон хорошо поставленным мужским голосом. – Могу я поговорить с госпожой Дорошенко?
– Если Вам нужна Василиса Дорошенко, то я Вас слушаю.
– Василиса Григорьевна? – обрадовался невидимый собеседник. – Вас беспокоят из Аппарата…
– Какого ещё Аппарата? – недовольным тоном перебила Василиса собеседника.
– Из Администрации Правительства Российской Федерации, – терпеливо пояснил мужской голос. – Мы хотели бы с Вами встретиться.
– Когда? – от неожиданности сиплым голосом уточнила Василиса и сглотнула некстати появившийся в горле ком.
– Если Вы не возражаете, то прямо сейчас.
– Не возражаю, – пролепетала девушка и тихонько ущипнула себя за бедро.
– И не забудьте паспорт, – напомнил незнакомец. – На ваше имя будет заказан пропуск. Вы знаете, куда подъехать?
– Знаю, – уже уверенней ответила Василиса, потирая ладошкой бедро.
– Тогда до встречи! – произнёс мужской голос и телефон замолчал.
– Кто звонил? – приоткрыв дверь в комнату, поинтересовалась мать, которая по привычке пыталась контролировать личную жизнь взрослой дочери.
– Помощник премьер-министра! – с вызовом произнесла дочь и вновь шмыгнула носом.
– И що ему треба?[15] – с подозрением в голосе поинтересовалась Янина, по своей необразованности не оценив важность исторического момента.
– Замуж зовут! – съязвила Василиса. – Как думаешь, соглашаться, аль нет?
Нет, ген стервозности в женской натуре неистребим!
