Наоборот.
Буквально сразу же он притянул меня к себе и до сих пор не выпускает из своих уютных объятий. Как раз сейчас под звуки тишины и едва различимых всплесков волн, бьющихся о борта яхты, я прислушиваюсь к ритму его спокойного сердца. Моя голова, отяжелевшая под грузом различных мыслей, покоится у него груди, а свои конечности я намеренно держу подальше от тела Даниэля. На всякий случай. Вцепившись в одеяло, я вообще стараюсь не смотреть на него. Всё потому, что я не представляю, как вести себя в подобных ситуациях, и тем более понятия не имею, что будет после того, как мы сойдём с яхты, но я пытаюсь не думать об этом. Он мне никто, ровно так же, как и я ему. Ничего сверхъестественного не произошло. Просто он лишил меня девственности. Только и всего. В наше время — это сущие пустяки. Не стоит зацикливаться на этом. Я и не рассчитывала на особенное отношение к себе.
Ну не думала же я, что после того, как подарю ему свою девственность, он признается мне в бесконечной любви. Нет, и мысли не было.
— Почему именно я? К тому, что я сейчас здесь, действительно причастен мой брат?
Даниэль глубоко вздыхает и прочищает своё горло.
— Причастен, но лишь отчасти. Он поспособствовал тому, что ты сейчас находишься здесь, скажем так.
— И? Он же не знает тебя, как он мог поспособствовать этому?
— Сладкая, твой Ник может и не знает меня, но как раз благодаря ему, я узнал о тебе, — буднично произносит, продолжая теребить мои волосы.
Резко поднимаю голову с его груди и переворачиваюсь на живот, чтобы видеть эту бесстыжую физиономию перед собой.
— Изабелла твоя бывшая? — беззастенчиво спрашиваю, тот нагло отмалчивается, даже мускул на каменном лице не шевельнулся, когда он перевёл взгляд на меня. Жду несколько безответных секунд и сердито тычу пальцем ему в грудь — Ответь мне! Кто такая Изабелла?!
Даниэль вдруг поджимает губы, чтобы его ухмылка не была такой очевидной.
Больно. Что это? Укол ревности?
— Успокойся, женщина. Никакая она не бывшая, — стискивает меня своими руками, я хочу отпихнуть его или хотя бы отвернуть голову в сторону, но Даниэль, обхватывает мой подбородок и заставляет посмотреть на него. — Бэмби — моя младшая сестра.
— Бэм-би? — тупо моргнув, заторможено проговариваю. — Сестра? — как же, должно быть, глупо я сейчас выгляжу. — Ну-у и-и… где же она… твоя сестра?
Господи, стыдно-то как! Ещё не дай бог подумает, что после первого же секса я умудрилась закатить сцену ревности, присвоив его себе.
— Вообще-то Изи приходится мне сводной сестрой. Сейчас она лежит в клинике на сохранении. Всё потому, что твой Ник, чёрт бы его побрал, не знает о существовании резинок, а вдобавок ко всему прочему, у этого трусливого мальчишки в заднице во всю играет детство, — не скрывает своего презрения он, и теперь мне становится стыдно ещё и за своего дефективного и безответственного братца.
— Что-то я не пойму, — выдержав паузу, в недоумении тру наморщенный лоб. — Он же в отношениях с Хоуп!? Ты может чего напутал?
— Хоуп — это та блондинка на всех твоих школьных снимках? Гарпия, которая ещё учится с тобой в колледже? — я киваю, не представляя, где он мог видеть мои детские фотки. — Слюнтяй клялся Изи, что порвал с ней, но, как видишь, паренёк струхнул и до сих пор так и не определился что ему важнее: здоровье своего будущего ребёнка или же «возможность дышать».
Как он точно подметил, чёрт возьми. Хоуп порвёт Ника в клочья, когда узнает, что он изменял ей. Мало того, она сотрёт эти клочья в порошок, если до неё дойдёт, что эта измена оказалась очень даже плодовитой.
