– Реванш, реванш! Мы все равно вас уделаем!
Хмельницкий с Карцевым переглянулись и жизнерадостно заржали.
Глава шестая. Катастрофа.
Против ожидания к семнадцати часам все дела с "ходоками" были улажены и контролеры смогли удовлетворенно размять затекшие спины и плечи. И тут в дверь залетел взбудораженный Бродский.
– Так, Серега, с тебя ба-альшой магарыч! Прыгай, пляши, пой – ты теперь с квартирой!
– Не понял, – недоверчиво воззрился на него Карцев, – передо мной же были Попов и Белошейкина?
– Попова переместили на две очереди вниз, за факт пьянства на рабочем месте, а у Белошейкиной, оказывается, бабка недавно умерла и теперь ей претендовать на расширение не положено: метража-то стало излишки! Она пыталась это скрыть, но бабы в профкоме ушлые, все разузнали.
– Слушай, но ведь Петька Попов с семьей угол снимает, как можно было его лишать?
– Как, как, – а вот так! Надо было – и лишили…
– Что значит надо? Кому надо?
– Ну, ты совсем-то дураком не прикидывайся! Кому… Тебе, родной, тебе! Вот благодетели твои, начальнички добренькие и расстарались.
– Да я знать об этом ничего не знаю… – вконец опешил Сергей Андреевич.
– Ага, и ведать не ведаю. А кто сегодня у начальства в кабинетах отирался? Не ты ли, друг любезный?
– Что ты мне лепишь?! – вдруг рассвирипел Карцев. – Что шьешь? Я в жизни подачек не выпрашивал! Тем более за чей-то счет!
И он резко вышел из комнаты, хлопнув дверью. В коридоре он постоял в растерянности, но затем решительно направился в кабинет Шумяцкого.
– У себя? – спросил он хмуро у встрепенувшейся на его громкие шаги Татьяны Петровны.
– Да-а, – ответила та, сделав движение навстречу как бы в попытке заступить ему дорогу, но осталась на месте. Карцев вошел в кабинет.
– Что тебе, Сергей Андреич? – обычным суховатым тоном спросил главный гидрогеолог.
– Вы ведь были сегодня на профкоме, Иван Соломонович? – с заметным вызовом в голосе начал Карцев. И после утвердительного ответа продолжил:
– Как получилось, что квартиру распределили мне, а не Попову? Или это всего лишь треп Бродского?
Шумяцкий спокойно посмотрел взбудораженному подчиненному в глаза и негромко спросил:
– А ты что, недоволен, Сергей Андреич?
И не дождавшись ответа, продолжил:
– Это было совместное решение администрации и профсоюза. Совершенно законное. В нашем колдоговоре есть пункт, по которому нарушители трудовой дисциплины наказываются, так или иначе. В том числе они могут быть передвинуты в очереди на квартиру. А Попов нарушал дисциплину, будучи неоднократно замечен в употреблении алкоголя в гараже.
– Ох, Иван Соломонович! Да все шофера в этом гараже выпивают при малейшем удобном случае, и Вы это отлично знаете. Зато на выездах надежнее Попова у нас никого нет. Это я знаю! Да и все, кто с ним работал. Петька из кожи вылезет, а машину вытащит из любой колдобины. Впрочем, прежде всего он в нее и не попадет: водила от бога! Так вот, повторяю: нельзя так сокрушительно наказывать за ерунду классного водителя и хорошего человека. Вы ведь, наверно, знаете, что он с женой и детьми живет на квартире у частника?
– Знаю. А тебе как живется, Сергей Андреевич, в примаках у тещи?
– Вполне сносно, Иван Соломонович. В последнее время я с тещей лажу даже лучше, чем с женой.
– Да-а? – позволил себе шутейно двусмысленную интонацию Шумяцкий. – Это отрадно. И все-таки, что ты предлагаешь?
– Отменить принятое решение и отдать квартиру Попову. Я подожду следующего распределения, тем более что в последние годы строят в нашем городе много и быстро.
