– Братец Инь, поклонись-ка моей владычице.
Лин Юй, взяв мою руку, положил ее себе на живот. Над его головой струился золотой свет. Юноша с любовью в голосе произнес:
– Через несколько месяцев я подарю вам младшего братика. А-Инь, ты рад?
Усмехнувшись, я ответила:
– Конечно, я рад.
Я пробудилась ото сна в холодном поту. Чтобы хоть немного успокоиться, выпила воды. Откинув полог, я увидела Ли Цзина, облаченного в белое одеяние. Юноша стоял у изголовья кровати и пристально смотрел на меня. Я мигом скатилась с кровати. Была поздняя ночь. За окном светила луна, и ее тусклого мерцания хватало, чтобы осветить комнату. У меня промелькнула мысль: нет ничего странного в том, что он пришел. Возможно, мой друг не смог уснуть и решил разбудить меня, чтобы отвлечься беседой.
Опустившись на колени, он задумчиво произнес:
– А-Инь, я хочу поведать тебе одну тайну. Выслушаешь меня?
Я подумала, что, если в столь поздний час он не спит и пришел ко мне, чтобы доверить какой-то секрет, значит, эта тайна тяготит его. Я должна его выслушать, иначе как же я смогу оставаться ему братом? Я нехотя повернулась к нему и, притворившись заинтересованной, произнесла:
– Конечно, выслушаю, рассказывай!
Юноша смущенно сказал:
– А-Инь, ты мне нравишься, я хочу спать с тобой.
Я поднялась с пола и снова упала. Насколько я знала, Ли Цзин был не в восторге от так называемых увлечений отца. Юноша предпочитал проводить время с прекрасными девушками. В его покоях их побывало немало, и все они были длинноногими красавицами с тонким станом и пышной грудью.
Когда матушка преобразила мою внешность, она не изменила черт моего лица, но все же грудь моя теперь была плоской, как у юноши. Легко догадаться, почему меня так насторожили слова друга.
Ли Цзин считал себя человеком действия, поэтому, закончив объясняться, он тут же принялся срывать с меня одежду. Я намертво вцепилась в полы одеяния. Это не на шутку рассердило юношу, и он сказал:
– Ты же согласился, почему теперь сопротивляешься?
Нужно заметить, что мое молчание вовсе не означало согласие. Оно означало, что я в полной растерянности. Если я позволю ему увидеть себя обнаженной, то не пройдет и нескольких дней, как он попытается сделать это снова. Однако даже у такой глиняной куклы, как я, есть характер, тем более что тогда я уже была бессмертной, успевшей получить титул Божественного владыки. Не в силах больше терпеть его приставаний, я одним ударом повалила юношу на пол. Сила удара, пришедшегося на затылок и шею, была слишком велика, Ли Цзин потерял сознание. На меня упало тяжелое тело юноши. В нос ударил запах алкоголя. Только тогда я поняла, что свой проступок он совершал во хмелю. Не имело смысла препираться с этим забулдыгой. Я подумала, что лежать на полу ему будет холодно, и, стянув с кровати одеяло, как следует укутала им юношу. Подтащив этот сверток к изножью кровати, я со спокойной совестью снова легла спать.
Открыв с утра глаза, я сразу же увидела ночного гостя. Юноша по-прежнему лежал, завернутый в одеяло, и выглядел довольно жалко. Нахмурившись и разминая затекшую шею, он произнес:
– Почему я спал здесь?
Я не стала спешить с ответом и, тщательно все обдумав, сказала:
– Вчера вечером ты напился, заявился в мои покои, сказал, что я тебе нравлюсь и что ты будешь спать со мной.
Ли Цзин схватился за голову. Его лицо было бледнее полотна. Заикаясь, он пробормотал:
