– Чё те, молодка? – прошмякала беззубым ртом старушка, внимательно оглядывая избитую девушку.
– Пустите в дом отлежаться, убежала я. От мужа убежала, – пролепетала уставшая Настя и повалилась на порог без сознания.
– Бог ты мой, ты ж чё, ой-ей-ей, неладно это, неладно. – Старушка подтащила за ворот Настю и, впихнув обмякшее тело в свой дом, закрыла дверь. – Ой, ты матушка ж моя, да кто ж это тебя так? Изверги! – причитая над Анастасией, бабка влила ей в рот несколько капель какого-то настоя. Закашлявшись, Настя очнулась.
– Красавица, куды ж ты теперя направляешьси-то? Одна-то недойдёшь ведь, убьють, чего доброго яще. – причетала хозяйка домика.
– Лучше пусть убьют, чем так жить, – безжизненным голосом ответила Анастасия, прикрывая от усталости глаза.
– Тьфу, тьфу, не накликай беды-то, – сплюнула старуха через плечо. – Бог с тобой, дитятко.
– Нет мне места в жизни, бабушка. Бог, видно, разгневался, коль отобрал у меня всех детей.
– Не гневи Бога-то, он знает, когда кого одарить. Ты поготь моненько, он и тебя приветит.
– Не жить мне боле, бабушка, муж меня ненавидит, детей нет, да и ушла я от этой жизни, ушла… А куда, и сама не знаю.
– Да куды ж ты пойдешь-то? Убьють, ой, убьють – и глазом не моргнешь.
– Я, бабушка, пойду к тетке своей Феодосии, небось, приютит меня.
– Ну чё ж, тыды приляг, отдохни поначалу, а потом и поглядим, чё я могу для тебя сделать-то.
* * *
Наутро очнувшись, Николай огляделся и вспомнил события предшествующей ночи.
– Боже, что, что я сделал, где Настя? – Не обращаясь ни к кому конкретно, он закричал, схватившись за голову, бросился вверх по лестнице в комнату жены. Пробегая мимо комнат, он заглядывал в каждую и выкрикивал имя своей жены в надежде, что она откликнется на его зов. Но ее нигде не было. Собрав прислугу, он стал выпытывать, кто, что знает об исчезновении Анастасии, но даже слуги не давали четкого ответа.
В полдень, сидя в кресле возле камина, он судорожно сжимал книгу, которую читала Настя накануне вечером. Мысли вихрем проносились в его голове, создавая различные образы.
Соскочив с кресла, Николай прошел в свой рабочий кабинет, все еще не выпуская из рук книги, достал из стола футляр, обитый бархатом кровавого цвета, открыл его, вытащил два дуэльных пистолета и долго рассматривал их при дневном свете.
Слуги в этот день ходили угрюмые, всё валилось из рук. Никто не знал, куда делась их госпожа и что повлияло на такое внезапное исчезновение.
От внезапного выстрела слуги сбежались в кабинет своего хозяина. Открывшаяся картина была ужасна. За письменным столом, сидя на стуле, их хозяин казался живым, с дырой в голове от выстрела дуэльного пистолета, который все еще покоился в руке хозяина, другая рука застыла, как бы прижимая книгу к груди. На столе лежал листок бумаги, на котором было написано:
«Милая, Любимая Настенька, прости меня, если сможешь. Я не должен был делать этого. Я просто трус, раз смог поднять руку на женщину, не просто на женщину, а на свою любимую жену. Прости, если сможешь, прости, прости.
Твой Николя».
* * *
– Так закончилась маленькая история совместной жизни моей бабушки и ее мужа графа Никольского, – вглядываясь в портрет, продолжала свой рассказ Лена.
– Да, – протяжно произнес Андрей, – вот это история. Никогда бы в такое не поверил, если бы не ты рассказывала.
– Мама, а что же дальше было? – полюбопытствовала Женя. – Ведь бабушка Аня не от святого духа родилась?
