Триада - страница 2

– Всё верно, Пивси. – сказал гость и вздохнул.

– Вы тоже строитель, да? Бригада большая у вас на Аргваллисе?

Гость взглянул на Пивси и улыбнулся.

– В бригаде я один. – сказал он.

– О! – протянул Пивси. – Значит, ценный вы работник. Потому и переживает за вас так владыка Кастари. А я рыбак! И семья, и все предки мои – рыбаки.

– Ты, должно быть, места эти хорошо знаешь?

– А как же! Я тут всё знаю, вырос тут. Каждую травинку, каждый листик. Вон, например, синецвет растёт. Такой только в Гаавуне есть.

Гость остановился, пригляделся и спросил:

– Что это?

– Гордость наша. Я раньше частенько к ним ходил. Зубы болят, так сорвёшь листочек, между пальцами вот так вот потрёшь, пока сок не пойдёт – и в рот. Боль хорошо унимают, проклятые! А, вон одно растёт!

Гость не раздумывая направился туда, где среди деревьев прятался синий куст, освещённый солнцем. Опустился рядом с ним на колени и, достав нож, осторожно срезал три молодых ростка.

– Тоже зубы болят? – участливо спросил Пивси.

Гость, не оборачиваясь, ответил:

– Хочу взять с собой.

– Это правильно, господин! Знаете, как лечат они хорошо!

Гость поднялся, держа в руках молодые синие ветки.

– Я их изменю. – сказал он.

– Это как? – не понял Пивси.

– Синее дерево ещё лучше станет. Будет новый сорт.

Пивси не стал отвечать. Строитель-садовод совсем смутил его.

– Ну, пойдёмте. – сказал Пивси. – Мы уже почти пришли.

Дальше шли молча, и Пивси уже стал тяготиться этим молчанием, как меж деревьев замелькало белое и огромное.

– Ну, вот. – сказал Пивси.

Гость остановился вдруг, постоял, и двинулся вперёд, оставив Пивси позади. Идти за ним или подождать? Пивси пошёл было, да вдруг передумал. Не его это дела. Вместо этого он сел на землю и стал глядеть на белок, что сновали в листве.

Какие белки, тьфу ты! Пивси подскочил и осторожно пошёл в сторону храма. Что же друг владыки Кастари собрался там делать?

Перед Пивси вырос огромный белый шар. Одной половиной находился он в земле, второй – над ней, а белая плитка, которой выложили стены снаружи, сверкала в лучах солнца. Красивей дома Пивси, пожалуй, не видел. Когда пришёл он сюда в самый первый раз, торчали только железные прутья, согнутые полукругом, и тогда казалось, что строят здесь здоровую круглую клетку.

Теперь от клетки ничего не осталось. Шар блестел и переливался, будто жемчуг, а тёмный вход без дверей обрамляли белые колонны. Пивси подошёл и заглянул внутрь.

Гость не услышал его. Он стоял к Пивси спиной в центре зала, откуда росла высокая колонна, увенчанная чашей. Зал был тёмным и пустым, и лишь немного дневного света проникало внутрь через часть свода, что была выложена стеклом.

Потом Пивси вздрогнул и еле удержался, чтоб не охнуть. Гость достал из-под плаща стеклянный шар, что светил ярко, будто звезда, нежным сине-белым светом, и поднял его над головой. Шар оторвался от ладоней человека и стал медленно подниматься ввысь, притягиваемый чашей, будто магнитом. Едва опустившись в неё, шар вдруг засиял ещё ярче, осветив лестницы и колонны, зеркальные полы и фигуру человека в плаще.

Пивси отдёрнул руки от храма и зашагал прочь.

– Стыдно должно тебе быть, глупый Пивси! – сказал он, ударив себя ладонью по лбу. – Не для тебя эта красота! Не подглядывать владыка Кастари тебя сюда отправил!

Пивси выругался и сел под старое дерево, со всей силы пнув первое, что ему попалось – огромный корень.

– Любопытство твоё тебя погубит! – бормотал себе под нос Пивси, как вдруг кора за его спиной шевельнулась. Пивси подскочил.