– Где ты, говоришь, живешь? – прошепелявил я, в очередной раз сдвигая череп убийцы слонов в сторону.
– У тетки. Это же рядом с твоим домом, на соседней улице. – Виола отвела взгляд от дороги и посмотрела в мою сторону. – Я же тебе говорила.
– Послеоперационный криз. Потеря памяти. Куда мы едем?
Девушка снова, но уже с тревогой, бросила взгляд в мою сторону.
– Да что с тобой?! Ты же сам сказал, что тебе нельзя домой! Мы просто жжем бензин.
– А-а… – облегченно вздохнул я, разворачивая к себе боковое зеркало заднего вида.
Да, видок у меня, прямо скажем, неважнецкий. Слава богу, грудина не сломана. Господи, разве можно так живых людей бить! Больно же! Мое самолюбование в зеркале прервала девушка.
– Антон, а почему эти негодяи хотят у тебя кобеля забрать?
Я застопорил взгляд, глядя на свое отображение.
– Не знаю… Наверное, он им слишком понравился.
– И из-за этого так избивать его хозяина?! – возмутилась Виола.
– Наверное, хозяин им слишком не понравился.
Она снова посмотрела на меня.
– Антон, ты хорошо себя чувствуешь?
– Я себя никак не чувствую. Голова, как африканский бубен.
– Ничего удивительного. Что ты хотел после укола анестетика в голову? Прими обезболивающее. В аптечке есть кетанов.
– Не люблю химию. Лучше буду страдать.
– Ну и страдай!
Некоторое время мы ехали молча. Она вела машину, я не отрывал взгляда от зеркала.
– Может, поедем и заберем твоего щенка?
Предложение было разумное, но уже неприемлемое для меня. Уже неприемлемое…
– Виола, – попросил я. – Можно я за руль сяду? Казаку, чтобы вылечить недуг, нужно на коне по степи промчаться. Может, и мне стоит попробовать?
Девушка недоверчиво покосилась на мой пластырь, закрывающий чуть ли не половину лица. Тем не менее она сбросила скорость, стала притормаживать и только после остановки спросила:
– А ты сможешь?
– Элементарно. Я же не буду гнать, как ты.
Я соврал. Как только мы поменялись местами, «восьмерка», визжа проворачивающимися колесами по льду, рванулась с места.
– Осторожно! – закричала Виолетта, видя, как задок машины при старте понесло влево.
– Все прекрасно! – ревел я. – Вот новый поворот!.. Что он нам несет?! По-моему – взлет!!!
«Восьмерка» оторвалась от земли и под визги Виолы и Люка перелетела через бордюр дороги. Грохнувшись брюхом на сугроб газона, она вновь почувствовала под колесами землю и снова стала набирать обороты. Поскольку я и не думал их сбрасывать, машина вырвала из-под себя две струи обледеневшего снега и понеслась по дворам. Я едва успевал на скорости объезжать веревки с бельем, песочницы, похожие на дворцы Снежной королевы и деревья…
– Ты с ума сошел! – визжала девушка, округляя от ужаса глаза. – Что ты делаешь?!
– Что я делаю?! – заорал я в тон Виолетте. – Что я, мудак, делаю, а?! Наверное, Виола, я пытаюсь уйти во-о-он от той синей «Мазды»! Тебе ее сейчас очень хорошо видно в зеркало. Ты не поверишь, но мне эта тачка очень не нравится! И знаешь – чем? Тем, что она стояла у дома, когда я очнулся у тебя на коленях! Тем, что она стояла у больницы, когда ты меня оттуда увозила! Тем, что она уже дважды пересекла сплошную линию, то есть дважды нарушила правила в том же месте, что и ты!
– Нас преследуют?! – закричала девушка не своим голосом.
– Ага, – ответил я, на скорости выезжая на междугороднюю трассу. – Подлецы какие-то. Ты, случайно, не знаешь кто?.. Ой, менты. Пристегнись, родная.
Обдав ветром молоденького сержанта, который и палку-то не успел толком поднять, я промчался мимо стационарного поста ГАИ. Последнее, что увидел сержант, были дикие глаза черного мастифа.
