– Только у себя-то ничего незаконного не творите! Все к нам норовите! Финны – водку жрать, а немцы – русских пугать! Чем это заканчивается – всем известно. Историю учи, девочка, а не учебники по хирургии.
Видя, как девушка задумалась, я решил ставить точку в разговоре.
– На синей «Мазде» – твои «помощники»?
Получив утвердительный ответ, я сел в машину и захлопнул обе дверцы.
– Машину заберешь на стоянке у вокзала. До города дойдешь сама. Пять километров для бешеной собаки – не крюк. И прошу тебя, забудь про эту дурацкую идею – забрать у меня пса. Порву, как Маркус – Мильен Ди…
Я развернулся и, проезжая мимо Виолы, сказал:
– Кстати, медицинского института в нашем городе нет.
Я нажал на педаль подачи топлива. Пора забирать Рольфа и делать ноги.
Не было печали…
Жил себе тихо и никого не трогал.
Не совсем, конечно, тихо, и, если честно, то кое-кого трогал, но это никоим образом не связано с тем, как в последнее время трогают меня. Были и угрозы, и драться приходилось, и даже – скрываться. В жизни каждого судьи рано или поздно наступают такие периоды. Но вот только в моем случае подобные издержки профессионально выполняемой работы стали носить характер константы. Жены-изменницы грозили меня, «подонка», сжить со света, когда я вынужденно оглашал в присутствии их «папиков» границы ареала их сезонного обитания. Директора и президенты фирм – «бабочек-однодневок», созданных для того, чтобы, взяв кредит, к вечеру «умереть», задыхались от ярости в моем судебном процессе, когда узнавали о невозможности «кидняка». Шли в другой банк, и через некоторое время все для них повторялось. Это все настолько обыденно в трудовой деятельности судьи, что хамство и угрозы начинаешь воспринимать, как обычное дело. Взяток я не брал, «договорным» никогда не был, и ко мне в кабинет никто и никогда не заходил, предварительно не спросив на то разрешения. Зарплата достойная, если судить из регулярных докладов министра труда на тех или иных заседаниях Правительства. Не скрою, по своему объему она хоть и не была Нобелевской премией, но позволяла жить безбедно. Пиво под матчи чемпионата России по футболу и цыпленка под чесночным соусом в кафе по воскресеньям я имел регулярно. Но судья, честно отработавший в СИСТЕМЕ хотя бы десять лет, все больше режет свой бюджет на неизвестные ранее цели. Те самые, о которых умалчивает министр труда. Квалифицированное лечение, дополнительный отдых и… просто человеческое к себе отношение. СИСТЕМА укрепляется, пережевывая слабых. И часто слабым является самый беззащитный от судейского произвола судья. Тот, кто не брал чужой копейки, аккуратно упакованной в пакет, и не вел масляных разговоров с людьми иного предназначения – адвокатами, прокурорами, денежными родственниками подсудимых. Часто именно они бывают беззащитны, неугодны. СИСТЕМА – пылесос. Она всасывает в себя мусор и выбрасывает чистый воздух. И не забивается только потому, что ей не позволяют себя выбросить самые «чистые» из чистых.
Никто не задумывался над простым вопросом – зачем человек изобрел пылесос? Да потому что после работы веником вся грязь – налицо. И ее много. Попробуй, отдели агнцев от козлищ…
А пылесос может работать сколь угодно долго, и весь шлак можно разглядеть лишь после капитальной чистки накопителя. В быту этот процесс называется вытряхиванием мусора из мешка. По-научному это звучит, как РЕФОРМА.
