Последнее замечание было сделано с плохо скрываемой завистью. Затем в нашем разговоре повисла пауза. Мне почему-то никак не могло прийти в голову, какой еще вопрос задать Костиковой. Я смотрела в окно, кстати, не пластиковое, а с деревянными рассохшимися рамами, и на уме была всякая чепуха, не относящаяся к делу. Я почему-то прониклась сочувствием к покойной, которая была вынуждена сидеть в одном кабинете с некурящей начальницей и смотреть в окно на серую загаженную птицами крышу какой-то пристройки.
Тамара Ивановна тут же воспользовалась моим замешательством и с ехидцей спросила:
– У вас ко мне все вопросы?
– А вы сами, Тамара Ивановна, ничего не хотите добавить?
– Нет, не хочу, – обрубила Костикова.
– Тогда у меня действительно больше вопросов к вам нет. – Я встала и подошла к выходу. – Работайте, составляйте отчет. До свидания.
Костикова даже не удосужилась ответить. Нет, мое самолюбие не было этим задето, но возникла неудовлетворенность от посещения «Тарпластмета». Не удалось узнать абсолютно ничего интересного, а ведь уже этим вечером Басманов ждал моего звонка с отчетом.
Завидев меня, вахтерша снова вытянулась в струнку и доложила, что Турилкин так и не появился. Впрочем, это обстоятельство меня как раз и обрадовало. Вряд ли директор рассказал бы мне что-нибудь существенное о сотруднице, погибшей при невыясненных обстоятельствах, причем вне стен этого здания. За такой информацией лучше обращаться к «низам», к тем самым монтажникам, сварщикам или уборщицам, которых сноб Басманов так сторонился.
– Скажите, я могу сейчас найти кого-нибудь из рабочих? – спросила я вахтершу и на всякий случай пояснила: – У меня возник личный вопрос по поводу дополнительного замка на металлическую дверь. Раз уж я здесь, то хотелось бы получить консультацию.
– А у нас внизу, в демонстрационном зале, есть мальчик, – пояснила бабулька. – Он как раз консультирует.
– Я с ним разговаривала, он здесь недавно работает, а мне с опытом человек нужен. – Я смотрела на бдительную вахтершу очень честными глазами, поэтому она не заподозрила никакого подвоха.
– Без нас, стариков, никак нельзя, – согласилась со мной бабулька. – Опытный, говорите, нужен человек… Тогда к Петровичу обратитесь. Сейчас дойдете до конца коридора, потом свернете направо, там ремонт, но пройти можно. Увидите лестницу, спуститесь по ней вниз и спросите Михал Петровича.
Последовав совету вахтерши, я спустилась вниз. Там, оказывается, располагался склад. Звать Петровича я не стала, потому что мне на глаза сразу попался мужчина помоложе, лет тридцати – тридцати двух, в синем комбинезоне. Он наверняка интересовался женщинами больше, чем пенсионер, а значит, мог поведать более пикантные подробности о вечеринке. Во всяком случае, на меня мужчина сразу обратил внимание и даже первым со мной заговорил.
– Девушка, вы ко мне в гости пожаловали? – У кладовщика был совершенно идиотский вид. – Симпатичная-то какая, прямо русалка… А меня Левой зовут.
– Очень приятно. Татьяна. – Я пожала протянутую руку.
– Мне тоже очень приятно. – Лева изумленно-радостно смотрел мне в глаза и чему-то глупо улыбался.
«Дурачок какой-то, – подумалось мне. – Такое ощущение, что он не видел женщин лет пять, потому что находился в психушке, а сегодня первый день как вышел на работу. Ладно, попытка не пытка, поговорю с этим чудиком. Придурки обычно любознательны и болтливы».
