– Ох, – пробормотал кто-то с надрывом. – Тяжко мне, тяжко. Ох болит все.
Я гулко сглотнула вязкую из-за волнения слюну. Во все глаза уставилась на пену, покрывающую мой рабочий стол. Возникло такое чувство, будто заговорила именно она.
Я создала разумную пену вместо средства для усмирения волос? Брр, это даже звучит жутко неправдоподобно!
Но почти сразу мне стала понятна моя ошибка. Воздух перед Дарианом вдруг неярко засветился, и я увидела призрака.
Нет, я не испугалась. Да и чего их бояться? Неупокоенная душа редко может причинить вред живому человеку. Обычно они только жалуются, рассказывают про незавершенные дела, изредка просят передать весточку родным. Бывают, конечно, исключения из правил. Но и озлобленный дух мало что в силах сделать. Непосредственно на живое существо он воздействовать не в состоянии. Предметы передвигать умеют лишь единицы, да и то в основном речь идет о чем-нибудь очень легком и маленьком, типа листка бумаги. Ну и совсем редко призрак действительно способен на грандиозные разрушения. Опять-таки собственными руками он тебя вряд ли задушит, но, к примеру, с него станется обрушить на голову тяжелую полку. Обычно столь скверными повадками отличаются очень древние духи. А наше хельонское жилище никак не тянуло на многовековой замок.
– Ох, тяжко мне! – продолжило бубнить облачко. – Ох грехи мои горькие. – И вдруг без предупреждения как гаркнет: – Больно мне!
Я опять икнула и невольно попятилась. Впрочем, тут же остановилась, вспомнив, что позади меня стоит Норберг. Вот будет забавно, если я собью его с ног.
– Теперь ты понимаешь, почему Гисберт полез в твою комнату, – без малейшего намека на вопрос сказал Дариан. – Комната Сесилии чуть дальше по коридору. Сразу после нашего впечатляющего и шумного возвращения с бала она отправилась к себе, не желая мешаться тому же Гисберту под ногами. Услышала, как за стенкой кто-то начал жаловаться и плакать. Сначала постучалась и попыталась войти, но не смогла. Потом отправилась к Гисберту, который не ложился, дожидаясь, не потребуется ли его помощь. Тот, конечно, не поверил бедной женщине и по доброте душевной предложил ей выпить бокал вина, чтобы спалось крепче. Но Сесилия оказалась на редкость настойчивой и все-таки привела его сюда. Услышанное настолько встревожило Гисберта, что он пошел на немыслимый риск и глупость и полез в твой кабинет через окно, видимо свято уверовав в то, что ты здесь мучаешь какого-то бедолагу. Ну а дальше ты знаешь. Увидел призрака, запаниковал, бросился бежать. И в итоге был выброшен твоими чарами в коридор.
– Когда это они успели тебе все рассказать? – недоверчиво спросила я. – И Сесилия, и Гисберт все это время были со мной. И я не сумела вытянуть из них никакого внятного объяснения.
– Они мне ничего не рассказали, – с легкой ноткой смущения признался Дариан. – Просто картина произошедшего и без того очевидна. Я очень хорошо знаю Гисберта. И успел более-менее изучить Сесилию.
– Да, из вас вышел бы неплохой телепат, виер Дариан, – неожиданно подал голос Норберг. – Я вижу для этого все задатки. По крайней мере, у вас великолепно получается анализировать и делать выводы. Но жаль, что колдовским даром вы не обладаете.
– Напротив, оно и к лучшему, – негромко, но достаточно внятно произнес Дариан. – Стать одним из «ворон»… – И он выразительно передернул плечами, добавив: – Я полностью поддерживаю свою супругу в нелюбви к представителям вашей профессии, виер Норберг. Уж не сочтите за оскорбление.
