– И долго ты меня будешь разыгрывать? – спросила Алена у Никиты.
– В каком смысле?
– Что будто ты живешь на Лысой горе у Бабы Яги и с Лешим вместе по лесу ходишь.
– Ален, а ты мне покажешь свое Тридевятое? – перевел разговор на другую тему Никита.
– Почему мое? Оно наше, и твое тоже. И лес, и озера, и луга – все это Тридевятое.
– Я очень хочу посмотреть, где ты живешь. Даже странно как-то.
– А что здесь странного? Никита, ну хватит уже
– Хорошо, не буду, – он отвернул лицо в сторону и шепотом приказал Лешему, – Леший, лукошко, полное ягод, чтобы стояло возле избушки.
– Что ты там шепчешь?
– Я ничего не шепчу, ты что, Алена? – и пошли они, разговаривая обо всем, и не заметили, как вышли к Лысой горе.
– Ну вот, мы пришли, здесь я живу.
– Ты что, серьезно?
– Конечно же серьезно. А вот и твое лукошко, – Никита протянул Алене лукошко, полное ягод.
– Ты, Алена, в лес ходи, не бойся, тебя больше никто не закружит, и переобуться не нужно.
А Алена смотрит на Никиту, удивляется, поверить не может.
– Договорились?
– Да.
– А теперь пойдем, я тебя выведу из леса, провожу, – Никита взял за руку Алену и аккуратно повел через гущу леса, через ветки и кустарники. Они вышли на дорогу, держась за руки.
– Алена, приходи завтра к синему камню в полдень. Я тебя буду ждать.
– Хорошо, приду только не обманывай меня.
– Да ты что? Зачем я тебя буду обманывать? – удивился Никита, отпуская руку.
– Ну все, я пошла, спасибо тебе, Никита.
– До завтра.
И они разошлись в разные стороны. Алена пошла к себе в Туров, а Никита к себе, на Кудыкину Гору. Уже вечерело, и Луна занимала свое место на потемневшем небосклоне.
–Как? Как она могла тебя увидеть? Я ведь тебя закрыла от людских глаз! Они ведь смертные, они не должны, не могут видеть тебя. Не пойму! – Баба Яга раздраженным голосом бормотала и размахивала помелом, да так, что вся изба ходуном ходила от ее возмущения.
– Я тебя прячу, прячу, а тут раз – и не пойму, что-то не работает.
– А зачем ты меня прячешь ото всех, бабушка? Почему я не могу…
– Нет, не можешь, пока не можешь, потом. Кощей вот возмущается от твоей выходки, что творишь-то? Зачем к колодцу ходил? Что делал у колодца? А этому, одноухому, я второе ухо оторву, вот только попадется мне на глаза.
– Леший здесь ни при чем, – вздохнул Никита, – это я его уговорил, а он не хотел.
– Не хотел, не хотел, да чтоб с обрыва он слетел. Не хотел, кол неотесанный! Мне перед Кощеем за тебя отдуваться, стыдоба! – опять расшумелась Яга.
– Я тебе говорила, что равновесие нельзя нарушать, а ты? – продолжала шуметь Яга, согнав с печи помелом черного кота.
– Ну, говорила.
– То-то же, говорила.
Алена проснулась на следующий день, как взошло Ярило. Еще немного повалялась в постели, услышала маменькины шаги.
– Вставай, соня, – негромко позвала она Алену, – ягод-то сколько принесла, полное лукошко, вот умница.
Алена спросонья совсем забыла, что вчера ходила вчера в лес и что с ней приключилось. Как наяву она увидела колодец и ведьму, а вот лицо Никиты было, как в тумане.
– Что это со мной? Неужели все мне привиделось? Нет, не может быть.
И она вспомнила безобразное лицо Ведьмы и ее длинные синие руки.
– Ужас какой! – подумала Алена, – значит это не сон.
– У Синего Камня, в полдень, – прошептала она.
Никита с утра нашел Лешего.
– Леший, а как ты мог идти со мной, а сам Алену кружил по лесу, а?
– А кто леса боится, тот в нем и кружится, – ответил Леший.
