В углу находился душ с цветастыми занавесками и красивым розовым мраморным поддоном, а рядом биде и унитаз, отлитые из фаянса светло-кораллового цвета. Все стены выложены бежевым, а пол – светло-коричневым кафелем с подогревом. Наташа надела резиновую шапочку, включила душ и встала под лейку. Тёплые струи воды нежно гладили её тело, и это было невероятное ощущение блаженства. Все эти удивительные блага цивилизации она впервые увидела только тут, в Москве. Она даже не умела ими пользоваться, и Егорка потратил много времени и сил, прежде чем научил её открывать и закрывать краны. Зато теперь она ощущала себя настоящей принцессой, тем более, что он показал ей фотографии ванны Её Величества королевы Великобритании Елизаветы29, и та оказалась намного меньше и невзрачнее.
Наташа приняла душ, вытерлась полотенцем и, набросив халат, быстро пошла в спальню одеваться. Достала из гардероба лёгкое летнее шёлковое газовое платье розового цвета с коротким рукавом, неглубоким вырезом на груди, изящным шёлковым поясом, и надела его. Заниматься причёской уже не оставалось времени, да и не нужно, достаточно скрепить волосы заколками. Не на официальный же приём она собиралась, а посидеть с новой подругой Настей. Тщательно расчесавшись, она схватила свои густые тёмно-каштановые волосы двумя золотыми заколками, украшенными гранатом. В уши вдела элегантные золотые серьги с такими же камнями из этой коллекции, а на грудь – лёгкое золотое колье. Это – Егоркины подарки, которые он ей регулярно дарил по поводу и без повода.
Единственное, что он за это просил, чтобы она на официальных приёмах выглядела идеально. Ради этого в кремлёвском ателье ей пошили целый гардероб вечерних платьев и заказали у итальянцев кучу самых модных туфель и босоножек. Ещё Егорка привёз огромный чемодан французской косметики из Парижа. От неё требовалось всё это правильно сочетать и умело носить. Вот тут-то она впервые ощутила себя полнейшей невежей, и ей стало так обидно. Сначала пришлось несколько раз вызывать специалистов с Мосфильма, чтобы они помогли ей нарядиться на официальные приёмы. Приезжали модельер, парикмахер и визажист доводить её до совершенства, а ей было так стыдно, что она потом горько ревела. После этого Наташа обложилась журналами мод со всего мира и, хотя не понимала, что там написано, тщательно изучала фотографии моделей, стараясь сформировать у себя художественный вкус.
Егор сидел на большом кожаном диване в холле и смотрел сквозь большие стеклянные входные двери на аллею, ведущую от ворот к даче. На ней показалось босоногое семейство Лебедевых. Кирилл дома и на отдыхе всегда ходил босиком – и вся семья, глядя на него, тоже. Впереди гордо вышагивал глава семейства в соломенной шляпе с узкими полями, майке-безрукавке и шортах до колен, неся на руках полуторагодовалого Вадика, на котором были белые трусики и панамка. За отцом следовал, выпятив живот, почти четырёхлетний Макс в панаме, майке и шортиках. За ним нога в ногу семенил трёхлетний Глеб, одетый как старший брат. Все мужики Лебедевы выглядели на одно лицо. Егор долго пытался найти в них что-то от Насти, но так ничего приметного и не обнаружил. Видимо, кровь отца оказалась настолько сильной, что совсем задавила в детях материнскую кровь.
Замыкала отряд сама Настя в шифоновом платье карамельного цвета с узором из белых бабочек и элегантным поясом, подчеркивающим талию, юбкой чуть ниже колен с односторонними складками по кругу, лифом с выточками, выделяющими грудь, застёгнутым до пояса на пуговицы. Её белокурые длинные волосы были схвачены золотыми заколками с рубинами и спадали с плеч красивыми локонами.
