— Считай, перед тобой гениальный лекарь.
— Максимум — неплохой ученик целителя, — снова не согласилась ведьма. Я понимала, почему она волнуется, но всё равно раздражалась.
— На нашей стороне Клан Смерти.
— Только его глава. И только потому, что влюблен.
— Держи защиту, — приказала я. — Контролируй периметр каждую секунду. А управлять трактиром и приютом буду я.
Ведьма заискрилась чистой магией, но спорить не стала. Она здесь дух-хранитель. Вот пусть и охраняет источник и детей, а не учит меня разбираться с проблемами.
Я глубоко вздохнула, попрощалась с обеими посетительницами и взялась за письма. Чутьё подсказывало, что найти журналиста, чтобы он написал нужную мне статью, будет не так просто.
Глубоко за полночь я закончила с корреспонденцией и, наконец, обратила внимание на платье, сшитое для меня Риль. Потрясающее винного цвета платье длиной до самого пола из мягкой, очень дорогой ткани. По подолу треянка пустила вышивку с бисером, как и вдоль глубокого выреза декольте.
— Прохладно вечерами, — проворчала я, но улыбнулась.
Перед глазами стояла картина. Будто я вышла к ребятам, спустившись по лестнице, у подножия которой меня ждал Кеннет. И вот он увидел меня в красивом платье. Замер, забыв, как дышать. Смотрел большими от удивления глазами. С трудом выдохнул и сделал робкий комплимент.
С этим образом я легла спать, с ним же и проснулась.
Праздновать мы начали с самого утра. Дети хотели сделать этот день особенным для всех, поэтому девочки под чутким руководством Риль варили сманак, народное блюдо треянцев. Дети три дня готовили зерна пшеницы, давая им прорасти.
— Легенда говорить, — вещала Риль на заднем дворе трактира, помешивая белую субстанцию в огромном котле. — Рецепт принести нам ангелы.
— А я читал, — добавил Бесо, — что во время осады города Вархайт, пятнадцатой за одну зиму, у жителей закончилась еда. Они пошли к главной жрице за советом, и та стала молиться о благословении Праотца. Треянцы верят в то, что весь мир и всё сущее Бог-мужчина создал в одиночку. Так вот Праотец ответил на молитвы самой праведной из своих жриц и прислал к ней трёх ангелов.
Миса, Эрика, Динали заулыбались и замахали крыльями с самыми настоящими перьями. Приютские восхищенно ахнули. Ни капли магии, только мозги наших ребят и умение вовремя отвлечь внимание.
— Ангелы предстали перед горожанами в длинных белых платьях, скрывающих крылья, — продолжила Динали. — И тогда жрица велела нести проросшую пшеницу и остатки муки. Старейшины хотели возмутиться.
— Нельзя съесть все запасы за один день, — подхватила Эрика. — Иначе город ждёт долгая и мучительная голодная см-е-е-е-рть.
— Но ангелы уговорили старейшин довериться жрице, — улыбнулась Миса.
— «Вы пришли к ней за советом, просили помощи у Праотца, а теперь отказываетесь от дарованного блага?» — возмутилась Динали.
— Жители зароптали, — подхватил Бесо. — Стали давить на старейшин. И те поддались на уговоры голодного люда. Жрица созвала женщин города и велела повторять за ней. Общими усилиями они собрали десять килограммов проросшей пшеницы и мешок муки. Каждая достала из запасов всё, что у нее осталось. Зерна перемололи, промыли и сварили из них огромный чан сманака.
— Ангелы запеть, — сказала швея, продолжая мешать своё национальное блюдо. Длинные светлые волосы она собрала на треянский манер, соорудив на голове венок из кос. Девочки на три нежных и звонких голоса запели на чужом языке. Да так, что во двор вышли гости. Среди них, судя по утреннему ответу, была Нита Соель, всемирно известная газетчица, писавшая статьи ещё о преступлениях Верховной Станы на территории Эсса. Сама она уже давно отошла от дел, но под именем Ниты Соель писали несколько молодых и дерзких журналисток, а третьим словом ставили свой настоящий псевдоним. Чтобы получить такое право, требовалось личное разрешение Ниты. Я когда-то мечтала сбежать от отца и податься в странствующие журналистки. А потом добиться возможности писать “Нита Хельда Соель”. По правилам “Нита Соель Хельда”, но так мне не нравилось.
