– На пляже было класно, жаль, что ты не успел уйти пораньше с работы и поплавать со со мною… – она убрала мокрую прядь со лба.
А перед этим был поцелуй, тот самый.
Вчера, когда разошлись посетители литературного кафе, она подошла к нему:
– Мне приятна, твоя дружеская поддержка, ты мне как брат! – и чмокнула его в лоб.
– Посидим в кафе? Отметим успех? Твой первый мастер – класс на Сицилии!
– Давай!
Они нашли кафе, в которое не попали в первый раз – «Вешь».
Как было приятно обсуждать грамматику и правильное произноешние рядом с его губами, почти их касаясь, еще чуть – чуть, но нет. И ей казалось, что он тоже хочет сократить это расстояние.
– Давай выпьем на брудершафт! – он знал не только язык, но и славянские традиции.
«Вот сейчас он точно сократит расстояние…» – подумала она с грустью.
Они выпили, отставили бокалы и ничего не случилось.
Кафе закрывалось, официанты считали чаевые.
– У меня есть еще тост! Давай выпьем за твоего будущего мужа!
– Так давай его поищем! – она кивнула в сторону официантов, – симпатичные парни!
Парни действительно были симпатичными и довольно заулыбались, не понимая ни слова, но радуясь вниманию.
– Так, сейчас я уйду! – он отставил бокал и нахмурился. Она молчала.
Уже выключили свет и фонари с улицы подсвечивали зал. Двое служащих ресторана разговаривали у входа, опершись на велик.
Она вышла, он догнал ее на улице.
– Я сказал им, что ты – моя жена!
– Сестра?
– Нет, жена.
– Ааа, moglie
Они прошли по узкой средневековой улочке и вышли на площадь рядом с развалинами храма Аполлона. Было уже два часа ночи и редкие прохожие словно из ниоткуда появлялись на площади, возникая в пятнах фонарей и исчезая в никуда в тени подстриженных деревьев. В глубине площади белело кафе.
– Будешь кофе или мороженное?
– Кофе, наверное буду кофе.
– Сигаретку?
– Давай, вообще не курю, но за компанию…
Официантка принесла кофе ей и граниту из миндаля ему. Было приятное чувство завершенности вечера, легкая усталось и, одновременно, грандиозность происходящего, когда не знаешь, что будет и сколько точно времени.
«Люблю это ночное время» – думала она.
– Ты устала?
– Есть немного.
– Давай я сделаю тебе массаж, – сказал он.
– Здесь? – она оглянулась. За соседним столиком сидел хозяин кафе и беседовал с другом, других посетителей не было.
– Хорошо, давай.
Он встал сзади нее и начал разминать ее плечи, грубовато, но старательно, как большой милый медведь.
– Спасибо, классно.
Потом он взял стул и сел у нее за спиною, обнял. Они продолжали о чем – то говорить. О чем – то, потому что это было не важно – о чем. Он начал целовать ее лицо, ближе, ближе по подбородку к губам. Она прикрыла глаза. Он целовал уже краешек губ. Она немного повернула голову и так же осторожно ответила на его поцелуй. Их губы встретились. Как будто другой разговор, который витал до этого в воздухе, продолжился.
Она наконец оторвалась от него и они заговорили о чем – то, о чем – то еще.
– Пройдемся? – спросила девушка.
– Давай.
На улице уже никого не было. Сделав несколько шагов по каменными плитам времен Архимеда, они оказались у железной решетки, окружающей развалины храма.
Он начал целовать ее сильнее, и она поняла, что ей это нравится, очень, настолько, что начали подкашиваться ноги. Будто нечто внутри отключало способность стоять, отдавая ее полностью в руки мужчины, дарящему наслаждение в этот миг.
***
Он обнимал гитару, нежно и точно перебирал струны: прижимал где нужно и отпускал когда нужно, и пел. Пел он также, словно нажимая струны в душе.
