Я встаю и иду прямо. Оказалось, что у дальней стены есть дверь, за ней есть еще одна комната, меньше этой, но в ней есть все необходимое мне – вода, еда, нужная мне одежда…
Пока я наливаю себе сок, беру бутерброд я думаю, что теперь делать. Да я думаю об этом каждую секунду здесь нахождения. Я разглядываю каждый угол этой комнаты, и другой – за дверью, чтобы найти хоть какие то подсказки, хоть какие то пути к бегству.
Но все чисто. Ничего.
«Да уж, они поработали на славу!»
Я пытаюсь себя занять и просто так, ведь так мне проще справиться со страхом. Легче найти какие-то нужные мысли, или более спокойно все обдумать.
Что же – спустя сколько-то часов мой страх немного прошел. Вернее, я с ним смирился. Он вошел в привычные мои ощущения. Но мало сказать, что меня все еще беспокоит то, что я не могу поставить себе столь нужные вещества. Да меня это просто с ума сводит! Не дает покоя!
Я пытался говорить об этом с теми людьми, но, похоже они пропустили это мимо ушей. Что же – скоро будет доказательством мое мертвое тело.
– Добрый день, Энди! – раздается электронный голос, когда я снова сажусь на диван в большой комнате, – мы хотим с тобой поговорить.
– Да? Тогда выпустите меня, – повторяюсь я.
– Энди, ты же знаешь, что еще не время.
– А когда оно будет? – этот разговор начинает меня злить, – Когда я умру?
– Почему ты так часто говоришь о смерти?
– Я же объяснял, говорил – мне нужно те вещества, без них я…
– Энди, этого не будет.
– Не будет? Как же? Я уже десять лет каждый день делаю себе уколы, а сейчас Вы заявляете мне, что этого не будет?
– Дело как раз в этом. Тебе они не нужны.
– Да Вы понимаете, что говорите? – я разбегаюсь и с силой пинаю в массивную дверь ногой, – Вы понимаете? Мне нужны они! Нужны!
– Успокойся, Энди, – электронный голос монотонно продолжает вещать, но я не слушаю его.
Уже позже я ложусь все на тот же диван. Тот, с которого началось это мое «приключение».
«Неужели опять?» – я пытаюсь бежать от этих мыслей, но они так или иначе начинают проникать в мою голову.
«Неужели ОПЯТЬ?»
Почти сразу после того, как у меня обнаружили генетическое заболевание, я стал закрываться. Не хотел общаться с друзьями. Не видел в этом смысла. Первое время мне казалось, что они видят во мне не того, кем я являюсь.
Помог опять таки мой дядя. Он вразумил меня, дал некоторую мысль о том, что все могут болеть. И это не делает всех какими-то особенными.
Он сказал, что это надо просто принять, что я не отличаюсь от остальных людей. А уколы – просто вещество, как то, что может вырабатываться в каком-то из наших органов. Что в этом странного?
Только сейчас эти мысли снова проникают в мою голову. Она начинает плыть, как и тогда… без этих веществ. Но я пока держусь. Отгоняю их, как только могу.
В моем дне мало что происходит. Мало чем он отличается от предыдущих двух. Ведь я заключен в этой комнате без окон уже третий день. Да, кажется?
Моими часами стал этот электронный голос, который выходит на связь со мной три раза в день – желая мне «Доброго утра, дня и вечера!»
Меня это злит, да просто выводит из себя! Но что я могу? Разве что только… думать о том, что еще жив.
И мне это кажется странным. Ведь по всем показателям этого быть не может.
Хотя иногда я нахожу этот вопрос тем, что держит меня на плаву. Доедая очередную порцию бутербродов, я уже не знаю, чем себя занять. За это время я просмотрел каждый метр этих комнат несколько раз. Но здесь всего по минимуму. Диван, стол и я сам.
